Однажды в Логосе

– Нууу, Джордан, мы не занимаемся таким. Давай лучше сразимся… – Он дал отмашку своим ученикам. – Парни, перерыв. Отдыхайте.

Эрик молча сел на стул и начал жадно хлебать вино прямо из графина, так душно ему было: солнце нещадно выжигало его тело, его рубаху можно было выжимать от солёного пота. Алекс не замечал жары, же был недоволен тем, что его мастер вместо тренировки с ним, старшим сыном и наследником Винсента Калле, занимается с бесполезным отроком мёртвого дома Рэдлов, лучшие дни которого явно остались позади. Однако ему пришлось мирно сесть рядом с Эриком: на него своими плотоядными глазами посмотрел Гера, которого он и боялся, и уважал за его острый язык и статус.

Эрика сильно волновало, как взрослый, сильный и беспощадный граф Мартелл, который славится своей жестокостью не только на весь Логос, но и на весь мир, бездумно зовёт маленькую девочку биться с ним, а она легко соглашается. Парня терзали любопытство и отчасти страх, которые он упорно старался скрыть от окружающих. Навык скрывания и сдерживания эмоций был у него хорошо развит: годы занятий и уроков при дворе отца, короля Круиры, привили ему это. Поэтому сейчас уже рефлекторно он сидел, как покойник, тихо и без лишних движений. А его напарник тем временем, не скрывая уже собственного негодования, лишь желал мастеру покалечить маленькую дрянь, о чём долго мечтал и сказал-таки другу, сидящему рядом. Эрик вздохнул и устало отвел взгляд в сторону…

Парни были, конечно, друзьями, однако пропасть между ними была непреодолимо огромной, именно это сейчас и понял Эрик, и тошно ему стало на душе от того, как много гнева и жестокости в Алексе, который прежде ему казался хорошим человеком…

Гера Мартелл, как всегда, имел при себе стальной меч, одну из немногих вещей, которые остались после смерти отца. О таком оружии мечтали практически все люди, видевшие меч когда-либо, за исключением, конечно, Алекса. Он был убеждён, что нет на свете лучшего оружия, чем секира его дяди, Рэя Калле. Этот самый меч графа Мартелла представлял собой чёрное, стальное, тяжелое и короткое с огромным резным эфесом оружие. На него и пал выбор для боя с Джордан. Для девочки у него тоже было кое–что: пара удлиненных стальных красавцев-стилетов, таких же миниатюрных и юрких, как и сама девочка.

ЧЕТВЕРТАЯ ЧАСТЬ

Алекс и Эрик до самого последнего момента не верили, что граф Мартелл будет действительно биться с девчонкой Рэдл. Несмотря на их отношение к Джордан, парни понимали, что невероятно сильный Гера может убить хрупкую девочку одним ударом или неловким движением. Однако их сомнения в том, что бой действительно произойдёт, развеялись, когда Гера и Джордан разошлись по крайним точкам просторной комнаты.

Безусловно, поведение, да и вообще взаимоотношения этой парочки казались странными: они не были похожи на обычную семью. К примеру, не было никогда в их жизнях ни поцелуев, ни поддержки, ни похвалы, максимум – снисхождение за то, что было совершенно что-то абсолютно фантастическое, что действительно "стоит" внимания близких. Однако Гера и Джордан любили друг друга так сильно, как люди только могут любить. Для них эта самая любовь была чем-то безусловным и обязательным в жизни. Никто из них не мог даже представить свою жизнь без другого. Абсолютно нормальным для парочки Геры и Джордан было в обычной жилой комнате махать мечами без доспехов. Мало кто знал, что такие бои без защиты были единственным способом научить Джо быть всегда готовой к битве. Предвкушая нелёгкую судьбу девочки, Гера учил её самому необходимому, даже не осознавая этого.

Действо началось резко и неожиданно: Гера атаковал быстро, нанося при попадании значительный урон из-за большой силы удары и тяжести меча. Джордан была его противоположностью: она, ловкая и быстрая, но слабая, била лишь в моменты атаки соперника, когда он был менее всего защищён. Надо сказать, что на их тренировках действовало правило трех ранений, то есть, если соперник был серьёзно поражён трижды подряд, бой прекращался. И сейчас дело долго не доходило до открытия счёта. Гера и Джордан, столько лет тренировавшиеся калечить друг друга, будто заранее знали, как и куда ударит оппонент. Зрелище было захватывающим. Даже Алекса Калле, который прежде изображал пренебрежительную скуку (по крайней мере, пытался), охватило волнение. Честно говоря, невозможно было спокойно смотреть на бой, хотя бы и тренировочный, Геры и Джордан. Это было сложно не от того, что битва была кровопролитной или жестокой, она, наоборот, выглядела, словно танец, сплетение противоположностей – воды и огня…