Однажды в Марчелике 2

Радовало лекаря только то, что движение Дану ещё давалось с большим трудом. А руку касадор положил в перевязь из платка, чтобы не тревожить. В остальном безнадёжно мёртвый пациент собирался покинуть лекарню на своих двоих. Оказавшись у него за спиной, лекарь снова раздражённо перекрестился, изо всех сил коря себя за те мысли, что его, старого грешника, одолевали…

Ведь он-то стремился спасать жизни! И должен бы радоваться спасению пациента! Более того, ликовать, что ещё одного вырвал из рук костлявой!.. Однако он сам принял так мало участия в чудесном излечении, что теперь только корил себя и невольно злился.

Выписка прошла быстро. Лечение Дана оплатил город, а вещи отдали все и сразу. И потому через десять минут Иоганн и Дан оказались на улице, где их ждала двухколёсная телега и волл.

— Ох жеж мать… Дерьмо… — пробормотал Дан, представляя, как ему сейчас весело будет ехать по местным ухабам без рессор.

— Ну прости, дружище! — пожал плечами Иоганн, верно расценив переживания главы номада. — Буду ехать очень аккуратно.

Все друзья Дана знали об этой его способности быстро прочухаться после тяжелейшего ранения. А потом долго и нудно страдать. Более того, все точно знали, что скоро он всё равно свалится — долечиваться во сне. И все, включая Иоганна, понимали, что Дану в этот момент плохо и больно.

Если бы пооткровенничать решил сам Дан, то он, конечно, объяснил бы, что встаёт на ноги исключительно на лекарствах — которые ему щедро вкалывает медицинский модуль, нещадно сжирая ресурсы аккумулятора. Если бы не этот факт, то Дан бы так и лежал бы без чувств, пока не поправится — если, конечно, вообще поправится. Зато, очнувшись, он хотя бы мог отрегулировать расход медикаментов и драгоценных аллагицитов…

Но Дан Старган, конечно же, откровенничать не стал.

— От мэра были люди? — спросил он, осторожно забираясь на телегу.

— Да, — подтвердил Иоганн. — Просили держать их в курсе. Ну и заряды для пушки привезли…

— Надо передать им, что через пять дней я прочухаюсь… — решил Дан. — А на шестой отправимся к Каменной Собаке.

— Ага, — понятливо кивнул Иоганн.

— Есть Пыль Эрфы? — уточнил Дан у друга.

Иоганн покосился на него с подозрением.

— А перечную не заработаешь? — уточнил он.

— Нет! Давай сюда! — Дан протянул здоровую руку и, получив пузырёк, опрокинул его в себя залпом. — Ещё не узнали, где найти дельтианцев, которые на нас напали?

— Пока нет, но узнаем! — заверил его Иоганн.

— Раньше поправлюсь — раньше навестим уродов… — и Дан благодушно улыбнулся, предвкушая сладкую месть.

Окрестности Кастиелло де Романо, старая ферма Вокмана, Марчелика. 15 мая 1936 года М.Х.

Солнце закатывалось за горизонт. Николас с тоской смотрел, как его последние лучи светят в щель сарая, где старый фермер с сыновьями когда-то хранил инструменты. Гордый старик был — долгие годы отказывался от защиты со стороны города. Говорил, что будет всегда оборонять своё хозяйство сам. В этом ему помогали многочисленные сыновья и внуки. И, надо сказать, у старого Вокмана, пока речь шла о зверях и аборигенах, неплохо получалось…

Пока однажды не пришли люди. Как-то утром соседи обнаружили на старой ферме трупы большого семейства Вокманов. Убили всех. Безжалостно, расчётливо и жестоко…

Будучи его соседом, Николас всегда посмеивался над упрямством Вокмана, пока тот был жив. И гордился тем, что его семья исправно платила городу за защиту. Но всё закончилось неделю назад. Именно тогда со стороны бывшей фермы Вокманов пришли какие-то касадоры… Они перебили всех, кроме самого Николаса, Франца и уехавшего на охоту Феликса.

Николас не знал, что в итоге случилось с его братом Феликсом. Уже не застал его возвращение. А вот Франца, дядю Николаса, касадоры убили на следующий день. За то, что тот даже под пытками отказался продать свою ферму.

Вообще, конечно, история была мутная и странная… Ещё за несколько дней до нападения к ним на ферму заявилась группа касадоров и потребовала продать хозяйство — причём за смешные деньги.

Франц, само собой, отказался и показал наглецам на дверь. Касадоры принялись угрожать, но вынуждены были уйти ни с чем. Дядя Николаса всё хотел доехать до города, чтобы сообщить о случившемся страже — да всё было как-то не с руки… Начало мая — последние дни посевной. Надо было работать. Много работать.

А потом на их ферму напали, перебив всех от мала до велика. Связанный Николас своими глазами видел, как касадоры проводили зачистку, обыскивая каждый уголок фермы… Никого в живых не осталось. А Николас даже ничем помочь не мог своей родне, когда их убивали — связали его очень надёжно…

Его дядю, Франца целые сутки пытал главарь этих касадоров, которого звали Зое Андрич. Да так и запытал до смерти…

А вот связанного Николаса не трогали. Просто перетащили на бывшую ферму Вокмана и подвесили на невысокий крюк в сарае. И измученный парень всё ещё мучился вопросом, почему он жив…