Однажды в Марчелике

Рявкнул Дан так резко, что Пелла вздрогнула. Она вскинулась было возразить, а потом вспомнила страшную морду гирлапая и со всех ног кинулась в фургон: вдруг в следующий раз ей не так повезёт. А ещё Пелле было обидно из-за выволочки: не такой уж и бесполезной она оказалась, как бы ни считал Дан. Слёзы сами навернулись на глаза.

Так Пелла и проплакала до конца боя, который, впрочем, продлился недолго. Стая гирлапаев была частью перебита, а частью сбежала. И члены вадсомада принялись снимать шкуры со зверей. Пелла тоже выбралась из фургона. И стоило ей появиться, как Дан накинулся на неё снова…

– Тебе кто разрешил выходить?! – кричал он. – Ты хоть понимаешь, как тебе повезло?! Думаешь, ты со своим пугачом для них опасна?

– Я просто не разобралась! – пыталась оправдаться Пелла.

Но Дан её, казалось, вообще не слышал. Наверно, так и продолжал бы ругаться, но его прервала Мэнола. Она сунула Пелле нож и указала на ближайшего убитого хищника.

– Ты добила, тебе и шкуру снимать! – весело сообщила она, повергнув в глубокий шок и Пеллу, и Дана.

– Я не понял… – проговорил глава вадсомада. – Тебя вообще не трогает, что я ей тут сейчас выволочку устраиваю?..

– Ой, да ты орать всю ночь можешь! – отмахнулась Мэнола. – Ну вышла девчонка, не сообразила спросонья. А шкуру надо сразу снимать и выделывать!..

Дан снова открыл рот, но от возмущения не нашёл, что ответить. И, сдвинув брови, повернулся к Пелле.

– Ты хоть умеешь свежевать-то? – спросил он, а девушка испуганно замотала головой. – Да… Как-то… Короче, такого ответа я от тебя и ожидал…

В эту ночь Пелле довелось заниматься той грязной работой, что в её окружении всегда сваливали на слуг. Впрочем, найти на Старом Эдеме настолько большого хищника было сложно. А содрать с него шкуру – это вообще отдельная история. Но Пелла справилась. Не без помощи Дана и Мэнолы, конечно. Как выяснилось, пулька из её «пугача» прервала жизнь здоровенного вожака всей стаи гирлапаев. Чем она тут же решила гордиться – но, на всякий случай, молча.

Пелла пока не знала, что в ближайшие дни ей предстоит освоить ещё пару умений. Например, как выскоблить, очистить и выделать шкуру в фургоне, трясущемся на ухабах. И всё это в то время, пока сородичи невинно убиенного гирлапая гонятся за вадсомадом. Естественно, с целью благородной мести и низкого желания отведать нежного человеческого мяса.

Это ещё предстояло Пелле, а пока перемазанная в крови девушка гордо посыпала солью шкуру, скатывая её в приличных размеров валик. И радовалась, что Дан на неё больше не орёт.

Глава 14

Вадсомад Старган, на границе равнины Гетрокнет и Линье Флуктуанто, Марчелика. 22 ноября 1935 года М.Х.

Валы с рёвом набегали на берег. Впрочем, между одним водяным валом и другим водяным валом может быть немалая разница. Так вот то, что сам Дан считал валом, блёкло перед тем, что здесь накатывало на южный берег Марчелики. Даже флегматичные воллы как-то занервничали, когда очередная стена воды надвинулась и обрушилась на песчаные дюны.

И Дан немного пожалел о том, что выбрал именно этот маршрут – и именно сейчас. А потом пожалел сильно, глядя, как вал прокатывается по пескам на несколько сотен ярдов вперёд. А с моря уже катился новый вал, который опять-таки слишком сильно отличался от того, что представлял себе Дан. Стена воды ревела, шипела и гремела, как будто на берег обрушивалась не вода, а огромные камни.

Вадсомад остановился в миле от берега, и люди завороженно смотрели на то, что творилось там, где море соприкасается с сушей. Очень бурное море… С очень пологой сушей…

Хорошо смотреть за морем, когда ты на берегу, а оно там – за линией прибоя. Вот только эта местность недаром называлась Линье Флуктуанто. Порой никто не мог точно сказать, где будет линия здешнего прибоя всего через пару часов.

Все люди на Эрфе знали, что вода идёт туда, куда зовёт её Гробрудер. И, тем не менее, никто пока так и не смог точно понять, куда конкретно он её позовёт в ближайшее время. Были общие закономерности, были народные приметы. А ещё была целая когорта неудачливых прогнозистов, закончившая свою самоуверенную жизнь в морских волнах или на виселице. В первом случае – потому что обманулись сами, а во втором – потому что обманули других.

Здесь, на пологом песчаном берегу, вода могла отступить, а могла неожиданно надвинуться на берег. Редкие кустарники, росшие на песке, к подобным «внезапностям» приспособились. А вот человек, не успевший покинуть опасное место, мог вдруг обнаружить себя посреди моря, среди бушующих валов, которые настолько ужасны, что даже думать о них не хочется.