Однажды в Марчелике

Дан выглядел очень строгим и сердитым. Но, на самом деле, он не сердился, а строгость была напускной. Он даже на Иоганна не злился, понимая, что кто-то должен был задать вопросы, потому что среди бойцов копилось напряжение и растерянность. И прекрасно видел, что это негласно поручили Иоганну. Но Дан обязан был, по его мнению, поддерживать дисциплину и авторитет. Вот и корчил из себя строгого и сердитого.

Ночевали они прямо на дороге. Костёр не разводили и спали вполглаза. А утром, с первыми лучами солнца, отправились дальше. Через час они набрели на следы ночёвки дельтианцев.

– Ну, по крайней мере, Пелла всё ещё была с ними, – заявил Мигель, соскакивая с волла.

– Это ты как понял? – спросил всегда готовый к спору Вильям.

– Да всё просто, Билли, – ответил Мигель. – Я же следопыт!.. Вон отпечаток её фигурки!

– Да где? – удивился Вильям, пытаясь найти на камнях хоть какие-то следы.

– Вильям, он тебе нагло врёт, – заметил Иоганн. – Когда же вы перестанете вестись на шутки Мигеля?

– Тогда как он определил, что Пелла жива? – возмутился Вильям.

– Обрывки верёвок видишь? – спросил Дан, указав на землю. – Вон и вон…

– Ну мало ли… – начал было спорить Вильям, но Дан его прервал.

– Это были путы. На ногах длиннее обрывки, и на руках – короче. Их срезали ножом, чтобы она могла размять конечности. Вон там, в песке, отпечаток её сапога. А вон – следы крови. Там её тащили к костру.

– Может, у них обнаружился предатель! – заметил Вильям.

– Тогда бы мы нашли труп, а не следы, – ответил Дан.

– Они уехали где-то пару часов назад, Дан! – сообщил Мигель, прерывая спор. – Мы догоняем!

– Попробуем нагнать их в горах! – обрадовался Дан. – Может, не придётся шахту штурмовать.

Но догнать отряд до шахты так и не удалось. Не прошло и четырёх часов, как Дан с друзьями уже сидели в укрытии среди камней, разглядывая оборону шахты.

Солнце катилось по небу к зениту, и надо было быстро придумать хороший такой, крепкий план нападения. Ждать у моря погоды никто не собирался. Надо было спасать Пеллу, и, к тому же… Дан всё ещё рассчитывал поймать Ульриха Томази, чтобы задать ему много-много вопросов…

Глава 21

Старая шахта Анри Франкони, какой-то кабинет в каком-то закутке, 12 января 1936 года М.Х.

– Добрый день, метен Нэш! – едва войдя в кабинет, Ульрих Томази натянул на лицо выражение крайней радости и вечной признательности.

Метен Нэш, полноватый человек средних лет, поднял голову от стола, на котором лежала тонкая стеклянная пластина, которую он зачем-то старательно рассматривал. Вообще, Ульрих Томази давно заметил за метеном Нэшем чрезвычайно много странностей. Первое, что обращало на себя внимание, так это то, что временами Мэйсон Нэш мог внезапно взять и уставиться куда-то мимо собеседника. Такое случалось не слишком часто, но всё-таки случалось. И это и пугало, и раздражало одновременно.

Вторая странность, которую подметил Ульрих – пристрастие к необычным нарядам. Все они у Мэйсона Нэша были отменного качества, с аккуратнейшим кроем. Но все до единого были странные. Вот, к примеру, его сегодняшний костюм включал в себя практически классические брюки – только со складкой посередине нижней части штанины. Будто он их неверно сложил, а потом специально так и оставил.

Да, на метене Нэше была рубашка – вот только ей зачем-то обрезали рукава!.. Впрочем, Ульрих вынужден был признать, что для Марчелики обрезанный рукав – это даже удобно, по такой-то жаре. Но… Но зачем при этом её обладателю сюртук, да ещё и без стоячего воротника?! По всем признакам, метен Нэш был весьма состоятельным и богатым человеком. Нельзя же так одеваться в его положении. Это просто-напросто невежливо!

Третья странность – необычные вещи Мэйсона Нэша. Казалось бы, вот перед ним лежит стекло в рамке. Ну что может быть необычного в обычном стекле в рамке? Однако Нэш почему-то очень внимательно пялился в это стекло. И отложил его только при появлении Ульриха Томази. Да и, чего уж там, он не просто пялился – он смотрел на стекло так, будто это книга. Ей богу! Он даже глазами водил из стороны в сторону!..

Когда-то Ульрих считал, что главная странность метена Нэша – это те словечки, которые он иногда использует, но по сравнению с перечисленными чудачествами, незнакомые слова казались теперь просто глупой привычкой. Как, впрочем, и его любовь говорить так, будто он в рот камней набрал, тренируя по примеру мифического Цицерона риторику… В общем, крайне странный тип!.. Но что взять с этих сумасбродных богатеев?

– А, метен Томази! – Мэйсон Нэш отложил в сторону стекло в рамке и приглашающе махнул рукой, даже не подумав встать из-за стола. – Прошу вас, садитесь! Прошу!

Ульрих, ничем не выдавая своего удивления, подошёл к столу и сел в кресло, стоявшее перед ним. По пути он внимательно оглядел своеобразный «кабинет» Нэша. Кабинет этот больше напоминал подпольную мастерскую. У одной стены стоял оружейный верстак, на котором лежал какой-то страшноватого вида револьвер, а у другой – ютились какие-то колбы.