Однажды в Москве. Часть I

– Расстояние, между нами, шагов пятнадцать. Они не успеют среагировать.

– А если…

– Не успеют. У них другая установка. И в кафе не решатся. Жертвы, свидетели…

– Кто такие?

– Это месть. После объясню. Вероятно, намерены расправиться с нами на парковке, там удобно.

– А если все-таки… здесь?

“Все-таки еще девчонка…”

– Буду действовать по обстановке. И вы тоже. Ты заболталась.

– Понятно… – она “улыбнулась”. – Ну, я пошла…

Обняв дезертира за шею, она увела его с последним чебуреком, который тот успел прихватить со стола. Я открыл конверт и начал считать купюры. Меня беспокоило и то, что ствол под мышкой был на предохранителе. А это потерянные пару секунд при ином раскладе…

…Я резко встал и направился к столу кавказцев. Наши взгляды встретились. У “Малыша” глаза заметно сузились и беспокойно забегали. Как и задумал, они растерялись. Я на ходу прихватил стул у соседнего стола.

“Семь шагов. Пять… Можно использовать как оружие…“

Кажется, и они это поняли…

Поставив стул, я сел напротив. Налитые кровью и бешенством глаза. Не отводя взгляд, я чуть с напряжением проговорил:

– Главное, не делайте резких движений. Не успеете.

Грубый кавказский акцент:

– Что тебе надо?

У Малыша дрогнули губы. Пальцы впились в край стола. Большой был более спокоен, внимательно меня изучал.

– Кажется, это вам что-то надо. Не советую, будет много крови. Ты помнишь, я могу стрелять… – это я к Малышу.

– Ты нас пугаешь? – спросил Большой.

– Мы не дети. Я хочу, чтобы все остались живы…

Они переглянулись. Большой слегка развернулся и посмотрел в сторону братьев. Ничего не понимающий Дезертир дожевывал чебурек. Спортивная сумка братьев была уже не на полу, а на столе. Романовы с напряжением следили за ситуацией. Я не стал терять инициативу.

– Это плохая идея. Нам незачем убивать друг друга.

– Это ты начал! Ты стрелял в Мурада! Он мой брат!.. – Малыш с лаем выпалил. От необузданного гнева он брызгал слюной.

– “Ласточку” мы крышевали. Я стрелял, но никого не убил. Это бизнес.

– Плохой бизнес, раз свои же тебя сдали!.. – чуть ли не заревел Малыш. Большой схватил его за руку, но было поздно: птичка вылетела из гнезда.

Я все понял. Малыш затравленно оглянулся и вновь впился в меня безумными глазами.

“Федька! Сукин сын…”

– Мурад здесь?

– Ты хочешь извиниться? – переспросил Большой, все еще сжимающий локоть невменяемого товарища.

– Вас подставили… – я подался назад. – Нас всех подставили. Если в ваших котелках мозги, а не опилки, вы меня спокойно выслушаете.

После небольшой паузы Большой нехотя ответил.

– Ты говори, мы слушаем.

– Нас заказали. Я понял. Но зачем вы? Что, сами не могли? Вы об этом подумали?

– …

– Эта Бригада терпеть не может дагов. Вы друг друга физически не выносите. В последней перестрелке на Комсомольской они уложили троих ваших и сами потеряли бойца. Теперь откуда такое участие?

Я чувствовал нарастающее внимание оппонентов. Даже глаза Малыша становились осмысленными.

– Ты говори по существу… – это Большой.

– А я что?.. У нас свой кипиш. Они сами не решились на расправу, за нами стоят. Вот вас и подставляют. Расчет прост. Вы нас убираете, информация сливается нашим, и обе Бригады славян по всей Москве начинают отстрел дагов.

Тогда в “Ласточке” мы получили приказ завалить вас. Я предотвратил бойню. Вы все обязаны мне жизнью, в том числе, Мурад…

Мужчины растерянно переглянулись. У Большого со лба начали скатываться капли пота. Малыш же в непонятке смотрел то на меня, то на него.

“Пробитый…”

Но и он, видимо, начал улавливать суть.

– Да еще, только меня заказали или всех?

Они вновь переглянулись. Большой нехотя ответил:

– Сказали, девчонку не трогать.

– Ясно… Вы скажете заказчику, что людей в кафе было много и вы не рискнули пальнуть, испугались.

– Что-о! – Малыш опять завелся. – Чтобы мы испугались этих собак?.. А за Комсомольскую ответят. Аллахом клянусь! Суки, напали внезапно, как шакалы!

– На войне как на войне…

Большой кивнул:

– Ты дело говоришь, брат. Ты нам еще что-то скажешь? Мы уходим.

– Передайте Мураду, что в воскресенье днем я буду ждать его в кабаке “Три Богатыря”. Со мной будет человек, который подтвердит мои слова насчет “Ласточки”…

“Три Богатыря” контролировался Корейцем и был для меня безопасным.

“Глупо. Абсолютной безопасности не бывает.” – Мозг успел опровергнуть свою же мысль.

– …Пусть зайдет один или с вами. Мы перетерем тему…

Когда уходили, Малыш обернулся:

– Нам сказали, что ты азербайджанец.

– Врут. – Я равнодушно ответил.

Он, оборачиваясь, на ходу товарищу:

– Суки! И в этом наврали…

Далее я не услышал…

Глава XVIII

– А зачем вы скрыли национальность? – это спросила Аталай, которая, вздохнув, наконец, закрыла полураскрытый рот.

– А что мне, трубить надо было? – пожав плечами, возразил Длинный. – Кто знал, тот знал…

После некоторой паузы все же объяснил:

– У меня паспорт был на русского. Я и с Джулией зарегистрировался с этим паспортом.

– Ксенофонтов Олег Малахович, если не ошибаюсь, – тихо произнес Прилизанный.

– У вас хорошая память… – пристально посмотрел на чинушу Длинный. – С ксивой чисто, не подкопаешься.

– Хм… Меня не интересует ваша… ксива, – с досадой проворчал тот.