Однажды в Москве. Часть II

– …Теперь я террорист… Я мечтаю им быть! – его глаза вдруг гневно засверкали. – Я хочу творить такой террор, чтобы они кровью харкали свои грехи! Чтобы их отцы, матери, дети почувствовали всей душой, что такое настоящий террор!..

Последние слова он произнес чуть ли не криком. Голос сорвался, и он опомнился. Вновь вытер рукавом глаза. И продолжил уже спокойным, но дрожащим голосом.

– Вам меня не спасти. Я это сделаю с вами или без. Лучше дайте пояс и укажите, где скопление этих ублюдков, которые, если останутся живы, пойдут и будут уничтожать женщин и детей моих братьев по вере. Я за это буду молиться за вас на этом и на том свете…

У меня уже нет сил жить. Мне пора к своим. Они давно ждут…

Магомедказиев, обняв его за плечи, осторожно помог подняться и вывел из комнаты. Через какое-то время вернулся, вытирая и свои прослезившиеся глаза.

– Я старался его отговорить. Но, видишь, это невозможно. Я боюсь он сам достанет оружие и начнет стрелять там, где может и не надо.

К ихванам24 я не пошел. Наши пути давно разошлись. Их шейхи объявили нас отступниками. С такой просьбой меня не мои, не они не поняли бы…

Я словно окаменел. Беда этого человека заставила забыть меня свою. Очнулся, когда Хаджи начал трясти меня за плечи.

– Ты в порядке?

Вздохнув, я тяжело посмотрел в его глаза:

– Завтра я заберу его. Пусть Аллах простит нас, но этот человек воистину тот, кто нам нужен. К сожалению…

– Ты сделал все, что мог. Я свидетель. Аллах свидетель!

– Хаджимурат, Мансур на последнем дыхании велел передать, чтобы ты не возвращался в Баку и не посылал туда своих людей. Там подстава.

– Так он сам…

– Видимо, что-то пошло не так. Он сказал, что поле вашей деятельности теперь Северный Кавказ. Вы должны остановить войну в горах. И выдворите из Кавказа ваххабитское бандполе. Тогда и федералы уйдут.

Наш покойный друг велел еще передать, что эти слова только для моих и для твоих ушей…

Когда я выходил из комнаты, оглянулся. Магомедказиев, задумавшись, уставился в одну точку. Лишь четки у него в руках монотонно двигались, издавая звуки, напоминающие тиканье настенных часов…

Чуть позже я вышел прогуляться и из первой попавшейся телефонной будки позвонил Наиле.

– Все нормально… – услышал ее напряженный голос. – Она по-прежнему под капельницей, но ровно дышит. Даже открыла глаза. Прогнозировать сложно. Надо ждать. Может, чуда…

– Это твои умозаключения?

– Нет, Иннокентия.

– Спасибо.

Она всплакнула:

– Рафаэль, останься живым!..

Я положил трубку. Вышел и продолжил прогулку.

“Чуда!.. Почему нет, если действительно все в твоих руках…”

Я медленно шел, просто дыша свежим морозным воздухом и стараясь ни о чем не думать.

Это часть города, несмотря на близость к центру, своими узкими переулками и старыми зданиями напомнила мне ту, которую я оставил. Впереди орала пьяная орава юнцов. Кто-то задиристо посмотрел в мою сторону. Подумав, я свернул. Чуть не поскользнулся на обледеневшем тротуаре. За спиной услышался мерзкий, оскорбительный хохот…

Утром Тощий внимательно меня выслушал. Лишь в конце я почувствовал всю бурю охвативших его эмоций. Вроде вполне спокойный, он слегка дрожал от волнения.

– Черт бы тебя побрал!..

– Я как понял, ты меня похвалил.

– Этого… твоего “клиента” сам Аллах ваш послал.

Я вздохнул:

– Трофим, Аллах един…

– Знаю, Аллах Акбар и прочее… – нетерпеливо перебил он, махнув рукой. – Меня в Афгане наши обкуренные шурави чуть не оскопили, пытаясь сделать обрезание. Спасибо, век не забуду.

– Трофим, ислам – это не только обрезание…

– Ты меня исламу не учи. Я эту Шахаду лучше Отче Наш знаю. Мы все учили ее на всякий случай. Попадись в руки духов25, мог бы жив остаться, если знал шахаду и обрезанный. Во всяком случае бошку не сразу отрезали бы, похвалили бы сначала, накормили, напоили… Где он?

– В машине. Ночью помылся, надел на себя чистое солдатское белье – вроде савана.

Тощий покачал головой:

– Столько лет воюем, но до сих пор не могу понять…

“Да и не поймешь… Привыкли ведь, сила есть ума не надо. Так Афган просрали, Туркестан просрали. Ума не наберетесь, и Кавказ, и Урал…”

– Как предлагаешь далее действовать? – Тощий.

– Группы по ликвидации готовы?

– Да. Мы все цели установили, их нетрудно будет убрать. Зажрались и о…уели от власти и денег. Ни один не уйдет.

– Пока не ударим по основной живой силе – по базе в Краснопавловске – их не надо трогать. Взрыв должен прогреметь завтра, допустим в 5 утра. Это и будет сигналом к последующим действиям.

Акции должны произойти единовременно. Может не все пройдет гладко. Но итог должен быть один: все лица, указанные в списке Никитина, должны быть ликвидированы, а база уничтожена. Этим мы внушим чекистам и веру в нашу силу, и они не будут колебаться, когда встанут перед выбором.

Вели стрелкам живыми не даваться – это бессмысленно. Лучше пусть отходы грамотно отработают.

– Верно! Пусть так и будет!..

Я никогда не видел Тощего таким взбудораженным.