Однажды в Риме. Обманчивый блеск мишуры

— Первым делом я должен сказать вот что, — начал следователь. — Вы знаете, что мне прекрасно известно, кто вы есть, когда и за что сидели. Вы, — тут он обратился к Винсенту, — могли бы сказать, что к вам лично это не относится, поскольку с вас сняли обвинения и официально вы чисты, однако это не важно, поскольку по данному делу и на данной стадии следствия вы все равным образом и одинаково чисты. Тем самым я заявляю, что никакие ваши прошлые, назовем это так, контакты с законом не представляют для правоохранительных органов никакого интереса — насколько я могу судить — и не будут его представлять, если только не всплывет что-то, что заставит меня поменять точку зрения. Далее: пропал человек. Мы не знаем, почему, куда, как и когда он пропал. Наша задача — его найти. Воспользуюсь расхожим выражением: найти живым или мертвым. Надеюсь, что кто-то из вас, один ли человек, или двое, или более, сможет помочь нам в этом, но это не значит, повторяю, это вовсе не значит, что я подозреваю одного, или двоих, или всех в причастности к его исчезновению. Хочу, чтобы каждому стало ясно: я здесь только для того, чтобы понять — может ли кто-то из вас рассказать что-нибудь, любую мелочь, любой пустяк, который прольет хоть самый тусклый свет на загадочные обстоятельства.

За этой пространной речью последовало молчание столь гробовое и продолжительное, что детектив подумал — оно уж никогда не прервется. Однако в конце концов Катберт сказал:

— Все понятно, сэр. Полагаю, хорошо понятно каждому из нас.

— Намекаете, что «понять» не значит «поверить», так?

Теперь уж точно никто не пожелал нарушить тишину.

— Ладно, — промолвил детектив, — не мне винить вас в этом. Реакция вполне естественная. Остается только надеяться, что со временем тучи рассеются и вы откликнетесь на мою просьбу.

Затем он вдруг резко повернулся к мальчишке, который — единственный из присутствовавших — стоял, словно часовой.

— Ты ведь местный, верно?

Через какое-то время Аллейну хоть не без труда, но удалось вытянуть нужную информацию: парня звали Томас Эпплби, он приходился сыном одному здешнему фермеру, а в «Алебарды» его наняли только на праздничный период. С Маултом он никогда не разговаривал, вместе с остальными слугами приходил в столовую на рождественскую елку, о том, кто играет Друида, не имел ни малейшего представления, вернулся к исполнению обязанностей по дому и кухне сразу по окончании церемонии и вообще совсем-совсем ничего не знает. На том Аллейн и отпустил его, предположив, что ему, наверное, давно пора спать, что было воспринято мальчиком с неудовольствием.

Мальчик ушел, а лондонский сыщик продолжил собеседование. Он объявил оставшимся слугам, что уже осведомлен обо всех их передвижениях и действиях во время торжественного вечера; знает, что они тоже смотрели на Друида, что тоже не узнали его, что получили по подарку, после чего спокойно занялись своей работой.

— Вы как повар, — обратился он к Уилфреду, — заканчивали приготовления к ужину для детей вместе с несколькими специально приглашенными женщинами и при этом видели, как мисс Тоттенхэм возвращалась в гостиную, а вот Маулта нигде не заметили. Правильно?

— Точно так, сэр. — На щеках Кискомана появились ямочки. — Я был поглощен своими делами и в чужие, так сказать, носа не совал. А разве следовало?

— Вовсе нет. Ну а вы, — Аллейн адресовался к Винсенту, — делали точно то, что согласно полученным заранее указаниям должны были делать «за кулисами» праздника. То есть в половине восьмого вечера заняли позицию за углом западного крыла дома. Все так?

Винсент кивнул.

— Скажите, пожалуйста, а пока вы там стояли, кто-нибудь открывал окно с западной части фасада, не помните?

— Конечно, помню. — Винсент говорил голосом сиплым, с каким-то неуловимым акцентом. — Открывал, как и обещал заранее. Чтобы посмотреть, на месте ли я. В семь тридцать утра.

— Полковник? Или Маулт?

— Откуда же мне знать? Я его принял за полковника, потому что, видите ли, ожидал полковника.

— Борода была на нем?

— Вот уж не заметил. В комнате свет горел. С улицы его лицо казалось черным пятном.

— Он вам помахал? Или подал какой-нибудь другой сигнал?

— Я ему помахал: в смысле, мол, давайте, спускайтесь, пора. Все по плану. Вся честнáя компания уже в гостиной. Ну, а он сделал рукой в ответ: дескать, понятно. Тогда я пошел за угол. Все по плану.

— Отлично. По этому самому плану следующим ходом вам надлежало оттащить санки через весь двор к тому месту, где впоследствии вы встретили Маулта, которого ошибочно приняли за полковника Форрестера. Где именно это произошло?

Как оказалось, это произошло прямо за «надгробием», вылепленным Найджелом. По словам Винсента, там он принял из рук Друида зонтик, отдал ему поводья от саней и там же дожидался возвращения данного персонажа.

— То есть, вы пропустили все веселье? Не любопытно было взглянуть? — небрежно поинтересовался Аллейн.

— С меня не убыло, — странно высказался Винсент.

— Итак, вы дождались его возвращения, забрали сани, а он взбежал на террасу парадного крыльца и оттуда — сразу в гардеробную? Так?