Однажды в России

- Что, Елена Георгиевна? - дружно отозвались обе лаборантки.

- Надо быть добрее, - посоветовала им Лена, - уважать старших.

Бароном в ЦНИИСЭ за глаза называли Тизенгауза, и Лене не хотелось, чтобы Марина лишний раз услышала это обидное прозвище, тем более от бесцеремонных проныр. По поводу возникновения прозвища существовало две версии: если сама Марина считала первопричиной созвучие фамилии Андрея Святославовича, происходившего из семьи давным-давно обрусевших остзейских немцев, с бароном Тузенбахом, персонажем чеховских "Трех сестер", то Лена, тактично помалкивая, не сомневалась, что в его основе лежит внешнее сходство Тизенгауза с обтрепанным героем пьесы Максима Горького "На дне".

К возвращению Марины не терявшая времени Лена как раз закончила печатать концовку акта.

- Скоро час, - нетерпеливо заметила светившаяся от радости Марина. Ставить чайник?

- Ставь. - Лена поднялась и, приблизившись к подруге, прошептала ей на ухо: - Говори, чему радуешься?

Марина поднесла указательный палец к губам и выразительно посмотрела в сторону левого отсека.

- Схожу к шефам, отдам им свой шедевр, - направляясь к двери, сказала Лена. - Я быстро.

Когда она вернулась, проныры уже ушли обедать, а на лабораторном столе стоял укрытый вафельным полотенцем заварной чайник в окружении чашек с ложками, блюдца с нарезанным тонкими ломтиками хлебом и пузатой баночки вишневого варенья.

- Чем сегодня поразишь воображение оголодавшей общественности? - задорно полюбопытствовала Марина.

Намыливая руки под краном, Лена интригующе улыбнулась.

- Зайка, не томи.

Насухо вытерев руки, Лена достала из холодильника принесенный из дому пакет с закусками.

- У-у, балык из осетрины! - восторженно ахнула Марина. - Мамочка, говяжий язык! Обожаю! Может, в кои-то веки согрешим, нарушим трудовую дисциплину?

Лена отрицательно покачала головой. В отличие от подруги она не любила разбавленный спирт-ректификат.

- Как скажешь... - Марина положила в рот кусок языка и смежила веки в пленительной истоме. - Сказка, как во сне. Зайка, пожалуйста, не буди меня, дай вволю насладиться... Ей-богу, сто лет его не ела.

Лена налила себе чаю и сделала бутерброд с балыком.

- Сказка! - Марина по-детски захлопала ресницами. - Можно еще кусманчик?

- Зачем спрашиваешь?

- Боюсь показаться нахалкой... Вообще-то я уже стала подозревать, что при социализме коровы рождаются без языка, немыми. Животноводам так удобнее никто не замычит от бескормицы. А те особи, у кого чудом сохранился атавистический орган, приберегают его для номенклатурных работников не ниже секретарей райкома. Вместе с печенкой.

- Будет тебе! - Лена негромко рассмеялась.

- Балует тебя твой Сережа, - с завистью заметила Марина. - Счастливая ты, зайка.

- Сережка добрый, заботливый, - признала Лена, прихлебывая чай с вареньем. - Каждую субботу отвозит две полные сумки с продуктами во Всеволожск, чтобы скрасить жизнь бабушке и дяде. Там даже вареной колбасы за два двадцать не купишь, в продаже одни свиные головы. И отчима своего, Боголепова, тоже не забывает, хотя никогда его не любил, скорее ненавидел. После смерти Сережкиной матери тот остался один-одинешенек, так Сережка не реже двух раз в месяц навещает старика, снабжает деликатесами.

- За это ему воздается, - вдумчиво промолвила Марина.

- Кто знает?.. - Лена откусила кусочек бутерброда и решила, что пора сменить тему разговора. - Скажи-ка лучше, Маришка, чем тебя так обрадовал Андрей Святославович?

- Позвал к себе на всю ночь. Представляешь? - Чтобы не отвечать на заданный вопрос, Лена снова вцепилась зубами в бутерброд.

Интимные свидания Тизенгауза с Мариной, по ее же словам, вырвавшимся в порыве откровенности, всегда имели место в его квартире, на улице Бутлерова, причем только по вечерам, с девятнадцати и до двадцати трех часов, после чего Андрей Святославович крепко засыпал, а Марина в кромешной тьме шла к метро "Академическая" и через весь город час с лишним добиралась к себе домой, в Веселый поселок. Но самое непостижимое для Лены заключалось в том, что все это происходило ровно пять раз в месяц. Не четыре, шесть или, допустим, десять, а почему-то именно пять, словно прием микстуры по предписанию врача. Это что, по-человечески?

- Тебе меня не понять, сытый голодного не разумеет, - помолчав, сказала Марина. - У тебя есть все, что душе угодно, а я... - Ее голос сломался.

- Маришка, не огорчайся. - Лена прикрыла ладонью руку подруги.

- Нет-нет, зайка, я в порядке... - Марина тряхнула головой, отбрасывая упавшую на глаза прядку крашенных хной волос. - Нужно лет пять прожить без мужика, чтобы оценить, как дивно проснуться не одной, приготовить ему завтрак, прижавшись, стоять рядом с ним в тесноте переполненного метро... - На ее глаза набежали слезы.

- Мариша, а почему Андрей Святославович не ездит на работу в своих "жигулях"?

- Не умеет.

- У него что, нет водительских прав?

- Права есть, но зимой он вообще не ездит, а летом - исключительно за город.

- Странно. Неужели экономит на бензине?