Однажды в России

- Леночка, какая честь! - обрадовался Шапиро. - Разреши налить тебе водочки? - Лена кивнула.

- Все разъезжаешь по европам? - Лена снова кивнула.

- А где Саша?

- В Кембридже, в частной школе Лейз.

- Не слабо! - Шапиро подмигнул сидевшему напротив морскому офицеру с нагрудной эмблемой подводника. - Серега как, подбрасывает тебе монету?

Вопрос был неприятен Лене, но Додик был здесь единственным, кого она по старой памяти считала близким человеком.

- Нет.

- Сколько ты платишь за обучение в Кембридже?

- Восемь тысяч фунтов в год.

- И Серега ни разу...

- Мы с сыном не нуждаемся в его деньгах, - перебила Лена.

- Нуждаетесь или не нуждаетесь, это второй вопрос. А ты мне ответь на первый.

- Ни разу за два последних года.

- Балбес он, вот что я тебе скажу, - рассерженно буркнул Шапиро. - Вгрохал больше ста тысяч баксов в дело, где конца-краю не видно, а на сыне, выходит, экономит.

- Додик, меня его дела не заботят.

- Я не слепой... Чем занимается твой муж? Нефтью?

- Деньгами.

- Банкир? - Шапиро оживился.

- Финансист.

Ответив Додику, Лена с досадой заметила, что косоглазый капитан Затуловский пристроился рядом с моряком и вслушивается в их разговор.

- Не слабо! - повторил Шапиро и собрался еще что-то спросить, но его отвлек крик в дверях.

Повернув голову, Лена увидела Вениамина Ивановича, в пьяном угаре рвавшегося за стол, и перекошенное лицо Сергея, тащившего дядюшку назад. А за ними, растерявшись, замерла рыжая бухгалтерша Цымбаревич, обеими руками державшая блюдо с высокой горкой блинов.

"Господи, куда я попала? - мелькнуло в голове у Лены. - Не хватает только старого педераста Коростовцева и шофера Потери, чтобы филерская шайка-лейка была в полном сборе!"

Еле-еле утихомирив разбушевавшегося родственника, которого на себе уволок в кухню блондин-оперуполномоченный, Сергей уселся за стол вместе с Цымбаревич и подал знак, что можно начинать. Без лишних слов выпили за помин души, после чего приятели Сергея навалились на закуски.

- Леночка, разреши подбросить тебе паюсной икорки, - предложил жующий Шапиро. - Она самопальная, но вкус - антик маре!

- Додик, ничего не хочу.

Лена пальцами положила в рот щепотку кутьи, виновато взглянула на фотографию свекрови и вышла из-за стола.

72. ПОИСКИ ВЫХОДА

Если в 1992 году взлеты у Холмогорова чередовались с провалами, то на следующий год он попал в полосу сплошного невезения. После успешной разборки в Красногорске все складывалось в пользу Сергея - директор Старосельского химкомбината согласился перекупить 15% акций, ранее принадлежавших "Пионеру", своевременно перечислил деньги за изготовление электрододержателей и оплачивал работы по монтажу оборудования и металлоконструкций, на бланке комбината выдав гарантию в течение пяти месяцев профинансировать оставшиеся затраты. А в феврале стройплощадка нежданно-негаданно обезлюдела, и только сторож в овчинном тулупе, постукивая валенком о валенок, маячил возле здания, чтобы лиходеи не разворовали дорогостоящую медь.

- Вы кто, люди или подонки? - взбеленившись, орал Сергей на Титова в гулкой пустоте бывшей компрессорной. - Я, дурак, доверился, а вы... Куда делись рабочие? Почему вы с директором, сукины дети, вторую неделю не перечисляете деньги в Ярославль за тензовесы? Чего молчишь, гад?

- Сергей Константиныч, ты даром прешь на меня, как шкаф. На мне вины нет, клянусь материнским прахом! - оправдывался Титов. - Оглянись вокруг - весь комбинат стоит мертвый, работяг хлеба лишили.

- Меня твой комбинат не печалит, - продолжал бушевать Сергей. - Мне важен карбид. Пусть дело шло медленнее, чем я хотел, но оно шло, день ото дня приближая пробную плавку. А что я вижу сегодня? Эх, зла на тебя не хватает!

- Остынь, Константиныч. Откуда взять деньги, когда счет арестован? Беда к нам пришла, горе горькое...

Слово за слово, с охами и вздохами, Титов поведал Сергею о том, к чему привела внеплановая проверка налоговой инспекции. Как с неба свалившиеся фискалы, не вникая в суть дела, состряпали акт и оштрафовали химкомбинат на 600 миллионов рублей за сокрытие прибыли и грубые нарушения в расчетах с госбюджетом. Между тем, по уверениям Титова, прибыль у них не утаивалась. Да, директор по распоряжению губернатора отпускал минеральные удобрения колхозам и совхозам Нечерноземья по цене ниже себестоимости, покрывая убытки на внутреннем рынке за счет экспортных поставок, но что ему оставалось делать останавливать производство, что ли? Ведь на селе нет денег, чтобы платить полную цену, а технологическая цепочка на комбинате не предусматривает хранения готовой продукции: удобрения затариваются в полиэтиленовые мешки и по транспортерной галерее поступают на погрузку в вагоны. И госбюджету урона не наносили, перечисляя положенное сразу же по получении денег из-за рубежа. Однако фискалы заявили, что комбинат обязан начислять прибыль не после, а до расчетов с иностранными контрагентами, в момент отправки вагонов с удобрениями в порт назначения, и отбыли восвояси чрезвычайно довольные собой - по инструкции 25% штрафных сумм предназначалось на материальное поощрение чиновников налогового ведомства.