Однажды в XIII веке

Окинф поздоровался и поклонился. Князь на приветствие ответил легким кивком, коротко окинув Окинфа и Гаврилу тяжелым властным взглядом серых холодных глаз, в котором, однако, Окинфу почудилось некоторое любопытство. Вячеслав же, кивнул вошедшим дружинникам вполне дружески.

– Заходи, Гаврило. А, Окинфа привел? Добро. Присаживайтесь – боярин указал на лавку, стоявшую возле стены – Гаврилу, княже, ты знаешь, а это Окинф Шило, десятник. Его хочу по этому делу послать – и уже обращаясь непосредственно к Гавриле и Окинфу, продолжил – Значит, дело такое. Слыхали про тёсовских татей?

Гаврила и Окинф переглянулись.

– Не слыхали – ответил Окинф.

– Слыхали – в голос с ним проговорил Гаврила.

– На Водской дороге в дне пути от Тёсова2 ватага завелась. Два купецких обоза уже разбили. Душегубы, живых не оставляют. Сегодня гонец от Степана Синкинича, тёсовского старшого, весть привез – нашли остатки обоза Вихоря – купца со Славны, неделю назад пропал. Сам Вихорь и четверо повозных убиты, в лесу брошены в стороне от дороги, вместе с возами. По запаху нашли. Хочу послать десяток молодцов в Тёсов, пусть разберутся, а то Внезд со своими славлянами нам всю душу вынет, и так удержу на них нет. Так что Окинф, бери свой десяток и в дорогу. Ты ж, вроде, сам со Славны3, так кому как не тебе с этим делом управиться. Гаврило, проследи, чтобы им харчей и чего там ещё выдали как положено из городских запасов. В самом Тёсове у Степана два десятка ратных, десяток, Окинф, у него возьмешь – вот, грамоту держи, ему передашь, в ней о том писано, и про кормы тоже – и чтобы ватагу эту мне за неделю выловил и там же на дубах перевешал, понятно? Подробности тоже у Степана узнаешь. Если ещё хоть один обоз разобьют, посадник с меня шкуру спустит, а я с вас, понятно?

– Дозволь, боярин, самому отправиться – попросил Гаврила – я те места знаю добро.

– Прогуляться захотел? У тебя здесь и своих дел достанет. А там Окинфа с его десятком вполне хватит. Справишься, Шило? За неделю?

– Справлюсь, боярин. Если они там ещё, а не ушли куда, справлюсь.

– Вот и ладно. Гаврила, изутра доложишь, как Шило отправится. А ты, Шило, если выяснится, что ватага большая и двумя десятками не одюжить, шли бересту, чай грамотный. Но лучше сам справляйся. Степану скажи, чтоб в городке сидел, а то увяжется еще с тобой за татями. У него своих дел полно, за татей ты отвечаешь.

Окинф кивнул. Он и сам понимал, что справиться лучше самому и без потерь.

– Поговорите с гонцом, он сейчас грамоты по городу разносит, кому что, ночевать будет в гриднице, узнайте подробности и с Богом. Да, Окинф, про дом свой Степан будет спрашивать, скажи все в порядке, я приглядываю. Всё, давайте, собирайтесь.

За весь разговор князь не проронил ни слова. Когда дружинники выходили, снова слегка кивнул на их поклон и только.

Сборы были недолги, летом в Новгороде ночи коротки, выехали с зарей. Гаврила успел поговорить с тёсовским гонцом и разузнал для Окинфа кое-какие подробности, которые поведал ему провожая у городских ворот.

– Смотри, Шило, это не люди, а живодеры какие-то. Тёсовский парень рассказал, что обоз Вихоря нашли девки – за морошкой пошли и по запаху у края болота вышли к полянке, где они все и лежали. Сам он там не был, но тела, которые в Тёсов привезли, видел. Ну, там, где-то зверьем потрачено, но все равно видно, что издевались перед смертью над ними люто – кому глаза вырезали, с иного кожу сняли с головы и лица, уды поотрезали. Не по-христиански это. Да и тела даже в болото не кинули, значит следы не заметают, так что не медли там. Скорее всего, пришлые какие-то, может из диких болотных ижор или води, так в любой момент могут в другое какое место перебраться. Найди их логово и выжги, а самих вдоль дороги развесь, чтоб другим неповадно было. В Новгород только главаря, если живьем возьмешь. А нет – так и не надо. И людей береги. Тела Вихоря и тех, кто с ним были, кстати, сейчас в Новгород везут, наверняка в дороге встретитесь, так можешь сам глянуть. Да и ещё – я там поспрошал, с каким товаром Вихорь ехал. Он из Русы только вернулся, вроде как соли привез четыре берковца, так с ними и поехал. Ну еще пушнины немного было. Может пригодится. А я пойду боярину докладывать, что вас отправил. На вот, серебра тебе Вячеслав просил передать. Мало ли пригодится. Нет – так своим раздашь, как закончите. Ну, с Богом, гладкого пути тебе.

– С Богом, Гаврила.

Окинф махнул рукой и его отряд начал движение. С женой и детьми Окинф попрощался еще дома, поэтому тоже, не оглядываясь, выехал из города.

К ночи следующего дня отряд Окинфа, состоящий из десятка опытных воинов, на уставших, изможденных за долгую дорогу лошадях, подъезжал к Тёсову. Из-за дождей дорога получилась тяжелой – несколько ручьев, обычно в это время и незаметных, пришлось преодолевать с трудом, вымокли все, уже перед самым Тёсовом выяснилось, что наплавной мостик через Тёсову – небольшую речку между двумя озерами снесло и речку эту пришлось переходить вброд – по грудь коню. Радости это уставшим и голодным кметям, да и самому Окинфу не доставило.