Однажды во сне. Другая история Авроры

Тропинка спустилась в глубокую канаву, по которой, судя по всему, тек когда-то ручей. Сейчас от него остались лишь влажная галька и острые камни, о которые принц и принцесса не раз споткнулись, не сделав и пятнадцати шагов.

Аврора раздраженно шевельнула пальцами и подумала, что если это действительно ее собственный сон, то их путь должен быть вымощен не острыми мокрыми камнями, а сухими гладкими булыжниками. Или утрамбованной ровной землей.

Стоило ей об этом подумать, как камешки на земле сдвинулись с места, а следом за ними пополз и песок. Заметив это, Филипп так и замер с поднятой ногой, потянув на всякий случай руку к своему мечу.

Аврора нахмурилась, из последних сил пытаясь сосредоточиться. Почему камни и песок никак не могут понять, куда им нужно двигаться? Почему земля не выравнивается? Почему камни расползаются по ней в разные стороны, словно убежавшие из корзины раки?

Принцесса недовольно хмыкнула.

Филипп все же рискнул положить свою руку ей на плечо и осторожно негромко сказал:

— Послушай, Роза, мне кажется, мы забрались сейчас в самые темные глубины твоего подсознания, в самую сердцевину твоего сна. Я думаю, здесь тебе просто сложнее проявить свою силу, слишком многое давит, и…

— Отстань ты со своими теориями, и без тебя тошно.

— Ну хорошо, давай по-простому, без теорий. Согласись, ты еще не Малефисента, чтобы у тебя все получалось. Она-то, что ни говори, уже несколько сотен лет в своей черной магии практикуется.

В ответ Аврора сердито прорычала, еще больше нахмурилась, но возражать не стала, признала правоту принца.

Тропинка выбралась из канавы наверх и вскоре вывела их на поляну. Деревья расступились, показались поросшие мхом валуны, а там и ручей весело зажурчал.

— Мне кажется… Мне кажется, я узнаю это место, а ты? — медленно сказала Аврора, дрожа от волнения. Неужели хоть что-то в ее сне начинает наконец приобретать смысл и становиться правильным?

Принцесса с удивлением заметила, что Филипп не слушает ее. Очень странно. До сих пор он ловил каждый жест Авроры, каждое слово, даже если она обижала его. Что это с ним?

— А ты помнишь это место? — настойчиво переспросила принцесса.

Принц не ответил, он просто молча указал подбородком вперед, где чуть дальше на той же тропинке стояла маленькая девочка лет шести. Стояла совершенно спокойно, уверенно, прочно опираясь ногами о пыльную землю.

Так-так-так, новое испытание? Какое уже по счету за последние пару дней?

Аврора внимательнее присмотрелась к девочке. Она была похожа на бродяжку — босая, в мятом серовато-розовом сарафанчике и нелепой, напоминающей корявый детский рисунок короне на светлых волосах. Бледненькая, чахлая, с сиреневыми кругами под широко раскрытыми глазами.

Аврору вдруг охватил панический страх, тронул ее спину своими жуткими ледяными пальцами.

А вот девочка, казалось, никакого страха не испытывала, неподвижно, почти безмятежно стояла на тропинке, окруженная синими тенями, выползающими из сумерек древнего леса. Девочка стояла и молчала, явно ожидая, что принц и принцесса заговорят с ней первыми.

— Кто… — начала Аврора.

— Убей ее! — прервал принцессу Филипп. — Это демон!

Не колеблясь ни секунды, он выхватил меч и бросился к девочке.

Аврора перехватила принца, остановила его, хотя и не могла бы объяснить, почему она это сделала. Пожалуй, не потому, что он собирался вонзить клинок в тело беззащитной маленькой девочки с длинными ресницами. Во всяком случае, не только потому.

Да, Филипп почти наверняка прав, и эта девочка — очередной демон, посланный Малефисентой. Но при этом в ней было что-то удивительно знакомое. Что именно? Выражение лица? Поза? Что-то еще, неуловимое?

Девочка едва заметно улыбнулась:

— Ничего страшного. Он все равно не смог бы меня тронуть.

Голос ее звучал очень странно. Казалось, что девочка стоит рядом, а не в десятке шагов, и негромко шепчет, зная, что каждое ее слово будет услышано.

Филиппу очень не понравились ни слова девочки, ни ее тон. Авроре, если честно, тоже, поэтому она и не остановила принца, который сделал вторую попытку броситься на девочку.

Бросок Филиппа был стремительным, отточенным, эффектным, казался неотразимым, и принцесса не сомневалась в том, что спустя секунду девочка будет рассечена пополам тяжелым и острым как бритва мечом.

Но не тут-то было.

Девочка светлым пятнышком мелькнула в воздухе и появилась уже не справа, а слева от Филиппа. Принц бросился влево — девочка моментально переместилась вправо. Вправо — влево. Влево — вправо. Самым пугающим было то, что при этом лицо девочки оставалось абсолютно неподвижным, даже скучающим, пожалуй. Не прилагая никакого видимого усилия, она моментально оказывалась на новом месте — и всегда ровнехонько в паре метров от Филиппа.

Принц все яростнее бросался на девочку, бил мечом уже просто наугад, начинал нервничать, суетиться.

Все напрасно.

Все с той же легкой отстраненной улыбкой девочка исчезала и появлялась. Появлялась и исчезала.