Однажды замужем

— Полина! — крикнул Володя, догоняя ее. — Подожди, тут письмо… От Дашки. Тебе написала, я не читал, не вскрыл даже…

Она сунула конверт в карман — прочитает в метро. И шагнула на ступени эскалатора.

— Ты мне позвонишь, а? — крикнул вдогонку Володя.

В вагоне, в тесноте, разорвала конверт. «Дорогая мамочка!..»

Полина улыбнулась, увидев знакомые каракули. В отличие от родителей, Дашка презирала чистописание.

«Обращаюсь к тебе лично, потому что знаю, что ты меня поймешь. И не будешь считать это детским капризом…»

Дальше долго и витиевато дочь убеждала мать, что она уже взрослая.

«Так что решение мое — вполне продуманно и серьезно…»

Господи, какое еще решение? Что ей опять взбрело в голову? Глаза Полины быстро забегали по строчкам.

«…Не вижу смысла продолжать учебу. Тут подвернулась возможность поехать с телятами в Томск. Оттуда напишу…»

Какие еще телята? Какой Томск? Ничего не понимаю! И что значит «не вижу смысла»? Дочь преподавателя — и не желает учиться! Да что она, сдурела, что ли?

Полина снова и снова перечитала неровные, налезающие друг на друга строчки, но так ничего и не поняла…

На скамейке возле института — всегдашние старички, старушки. Греются в последних лучах предосеннего солнца, обсуждают новости.

А вот — несколько юных, загоревших, с книгами в руках. Студенты? Они-то тут что делают? До начала занятий еще целая неделя! Ах да, сегодня день пересдач…

Увидела склоненные над учебниками головы, и вдруг заныло сердце: «Как же я без них буду?» Так захотелось подойти и погладить их сосредоточенные, усердно трудящиеся затылки. «Как же они без меня?» — снова екнуло сердце.

Но — стоп! — приказала себе. По незачетникам соскучилась? Решила — точка!

Да и чему она может их научить, если сама в этой жизни ничего не понимает? Ведь и тетя Катя тоже когда-то смогла все зачеркнуть, отказаться, добровольно уйти, как бы это ни было тяжело и больно. «Какой толк от знаний, если они не могут сделать человека счастливым?»

Преподаватели спешат — первый день всегда праздник. Все возбуждены, веселы.

— Ой, как ты загорела! — слышится со всех сторон. — Где отдыхала? На юге? В Прибалтике?

— Нет, в доме отдыхала. «Домашние грязи» — хорошее названьице?

— А как прекрасно выглядишь!

— Ну да, весь отпуск мечтала: скорее бы на работу, хоть тут отдохнуть…

Полине никто не говорит, что она хорошо выглядит. В глазах коллег — недоумение и сочувствие. От них ничего не скроешь — столько лет проработали вместе, видят насквозь.

В туалете вынула косметичку, занялась своей внешностью: тени — на припухшие веки, тон — на бледную, не успевшую загореть кожу и слегка — губной помады.

У стенгазеты «Знание — сила» — Галка Леонова в окружении других преподавателей: что-то оживленно обсуждают.

— Полина! Привет! — бросилась навстречу подруге. — Ты прекрасно выглядишь! На юге была? Хорошо отдохнула? — Полина кивнула. — А мы тут обсуждаем, на чье имя писать заявление. Ректор-то наш подал в отставку.

Полина подняла брови: ректор пользовался всеобщим уважением. В «верхах», говорят, его тоже ценили.

— И наш Сухоруков ушел… — выкладывала Галка последние новости.

— Сам ушел? — поинтересовался кто-то.

— Ушли, — уточнила Галка. — По собственному желанию. Понятно?

— Кто же вместо? Грызлов?

— Он тоже вроде уходит. Неприятности у него, Не декан теперь и знаменитый Краснов, просто преподаватель. Да-да! И всю конкурсную комиссию переизбрали…

— И наш совет — тоже, — подсказывает кто-то. — Сейчас, говорят, Железную Лену трясут. Не известно, удержится ли.

— Чему радуетесь? — распаляется Галка. — «Трясут»! Мы же все сейчас как на корабле! Никакой стабильности…

Полина нащупала в кармане разорванный конверт и, оставив коллег, направилась на кафедру.

Пробралась к телефону, сняла трубку. Секунду помедлила, потом, тряхнув головой, словно отбрасывая за плечи давно срезанную косу, решительно набрала номер.

— Володя? — Было так странно слышать собственный голос, назвавший имя, которое, казалось, навсегда забыла. — Ты знаешь, какой Дашка нам с тобой сюрприз преподнесла? — Принялась пересказывать содержание ее письма. — Я теперь вспоминаю: она говорила, что ее подружки в Отрадном собираются с каким-то эшелоном в Томск. Сопровождать рогатый скот. Она, видно, тоже собралась. — Полина с непривычки даже задохнулась. — Надо срочно вызвать на переговоры родителей. Они-то небось и не подозревают. Придется, наверно, лететь…

— Я вызову. Все сделаю, не волнуйся… Ох, ну и Дашка! — выдохнул то ли с осуждением, то ли с восторгом. — Дома всё обмозгуем, не волнуйся только.

Да, вот тебе и тихий, послушный ребенок!