Одно сердце на двоих

Юни украдкой вздохнула, неприязненно подумав, что бывший наставник ухитрялся портить ей жизнь даже в мелочах. Ну, чего, спрашивается, ему стоило попытаться убить ее после бала, когда бы она переоделась в более подходящий для путешествия наряд! Пышное бальное платье и туфли на каблучке в дремучем лесу смотрелись, мягко говоря, дико. То ли дело простенький, но гораздо более удобный костюм охотницы! И в волчьем обличье при Аре не погуляешь…

Ара на одежду Юноны тоже поглядывала с сомнением.

— Вервульф, тебе придется взять Юни к себе. Сама она не удержится в обычном седле в платье.

— Хорошо, — согласился зверь, вновь превращаясь в человека.

Он поднял девушку и посадил ее боком на коня. Юни судорожно вцепилась в луку седла: с высоты лошадиной спины земля казалась такой далекой и жесткой, а ее насест таким ненадежным. Вервульф только покачал головой, снял подопечную, вскочил в седло сам, а потом поднял девушку, забрасывая рывком себе за спину. Юни крепко обняла оборотня и только после этого почувствовала себя уверенно.

— Я могу создать тебе наряд из огня, — с сомнением проговорила Фалитта, наблюдая за попытками подруги устроиться поудобней. — Но ты его поддерживать не сможешь, а я, если отвлекусь, могу потерять контроль.

Юни с содроганием отказалась. Эльфийское платье — не самый лучший наряд для прогулок по лесу, но это лучше, чем оказаться вообще голой в самый неподходящий момент.

— Ну, если на нас нападут разбойники, это может сработать как отвлекающий фактор, — развеселилась Фалитта, а Ара коротко сказала.

— Разбойников не будет. По тракту идут королевские войска, и многие спешат убраться с их пути. Те же, кто не успел бежать, затаились. Нет, единственную опасность для нас представляют королевские отряды.

На этом обсуждение закончилось. Компания отправилась в путь.

* * *

Двигаться в обход тракта оказалось непросто. Ровные участки поросли густым подлеском, молодые деревца сплетались с кустарниками лещины, образуя непролазный барьер; там же, где удавалось пробраться, путь преграждали овраги.

Ара оказалась незаменимым проводником. Каким-то звериным чутьем она ухитрялась находить торные тропы и прогалины, позволяющие провести лошадей. По ей одной ведомым приметам охотница умела определять направление даже, когда все остальные уже безнадежно заблудились.

К вечеру путешественники валились с ног от усталости. Поели быстро, почти без разговоров, после легли спать.

Утром Юнона проснулась почти первой. Почти — потому что Ары опять нигде видно не было. Видимо их новая спутница была «ранней пташкой». Юни потянулась и выползла из-под плаща. Тихо, чтобы не разбудить остальных, отправилась прочь. Вервульф бдительно открыл глаза, когда она проходила мимо, но девушка отрицательно качнула головой.

Отойдя подальше от лагеря, Юни остановилась, вслушиваясь в лесные звуки. Тихо шелестела листва под ласковым ветерком, жужжали неподалеку пчелы, звонко щебетали птицы в чаще леса. Солнечные лучи проникали сквозь кроны деревьев, теплом касаясь запрокинутого лица.

Болью обожгло трансформирующиеся мышцы; следом тело наполнило ощущение силы и энергии. Белая волчица встряхнулась и метнулась сквозь чащу. Упругие ветки хлестко били по бокам, земля мягко пружинила под подушечками лап. Забывались усталость и обида, страхи и сомнения…

Юнона долго настороженно относилась к своей волчьей сущности, бдительно отмечая любые перемены своего настроения и старательно загоняя волчью природу вглубь. Девушке все казалось, что что-то в ней теперь непременно изменится, что она сама станет другой, непредсказуемой, опасной. То, что восхищало ее в Вервульфе и других оборотнях, в отношении себя пугало. Но время шло, характер Юноны меняться не спешил, и девушка успокоилась. Наоборот, вместе с волчьей шкурой она обретала необыкновенную целостность и уверенность в себе.

Если бы только ее шерсть не была белой, все было бы намного проще.

Бег закончился у лесного озерца — скорее оконца покрытой ряской воды, в которую Латона нырнула не раздумывая.

После волчица лежала на солнышке. Едва шерсть подсохла, Юнона вновь приняла человеческое обличье и сразу почувствовала себя слепой и глухой. Человеческие органы чувств не воспринимали и пятой части того, что было открыто зверю.

Вот и приближение постороннего девушка заметила только, когда под ногой чужака хрустнула ветка. Юни вздрогнула, подскакивая и оборачиваясь, и мысленно отругала себя за беспечность: в каком-то десятке шагов от нее стояла Ара.

Сухая ветка снова хрустнула, когда охотница сошла с нее.

— Не стоит уходить так далеко одной, — девушка села на траву рядом с Юноной, отчего ее черные косы змеями скользнули на грудь. Юни в очередной раз подивилась их толщине и ухоженности: в гладких волосах после прогулки в чаще не запуталось ни листика, ни веточки.

— Я искала, где можно искупаться, — виновато улыбнулась Юни.