Смотрю на эти два слова уже час. Кажется, что остальное постепенно придет само, вот только ничего не приходит.
Жажда. Только она и пришла.
Я захожу в кафе. Жду. Слышу свое имя. Смех. Вдруг становится тихо.
Я иду к стойке.
– Это он.
– Наш чемпион мира.
– Король мира!
– Еще не дописал статью?
– Это финишная прямая, парень, выложись на все сто.
– Не останавливайся, пока не получится.
– Все же просто, парень?
Я не отвечаю, наполняю стакан и возвращаюсь на кухню. Все у них просто.
Все, ну да.
Даже Жюльетта.
Почему бы мне действительно не вломиться к ней? Я прямо вижу, как она стоит у себя в коридоре, окаменев от паники. Попробуй тут начни разговор. С тем же успехом можно сразу вызвать ей «Скорую».
Да и что мне ей сказать?
Над чем я постоянно голову ломаю, как думаете? Она хочет услышать одну-единственную вещь. У них и на это есть ответ. Скажи, что не знаешь, где он, советуют они. Что ты его искал, аж до Франции доехал. А потом окольными путями, медленно и аккуратно, наконец сможешь добраться до правды.
Во-первых, я не настолько терпелив для окольных путей, а во-вторых, слышали они хоть раз, чтобы я им врал? Что я им говорю, когда они до беспамятства напиваются у меня в баре по ночам от тоски? Что все наладится? Да они бы первые меня за такое по потолку размазали. Молчать, ничего другого сделать тут нельзя. В крайнем случае говоришь, что тебе это знакомо. Рассказываешь о себе и своих печалях.
Моя печаль, да. Если бы Жюльетта знала, как она глубока, то давно бы впустила меня.
Я смотрю на пустой листок. Она знает твои статьи наизусть, говорит соплячка. А что, если я напишу про свою печаль. Что, если я правда это сделаю.
Этот кусок надо убрать. Обо мне не пиши и о папе тоже – она специально приходила мне это сказать. Но я должен о вас написать, возразил я, без вас двоих я бы никогда не попал в велогонки.
Боль в сердце.
Где я остановился.