Одного поля ягода

Секретарь помнил Юджина Рэйберна. В его болезненных впечатлениях, связанных с той ночью, когда он преодолевал в себе действие отравы, образ Юджина виднелся точно в тумане, но все же он запомнил его имя, и его голос, и как Юджин вместе со всеми осматривал труп Хэксема, и где Юджин стоял, и что он говорил.

- А скажите, мистер Хэдстон, - спросил секретарь, снова пытаясь перевести разговор на другое, - как зовут сестру Хэксема?

- Ее зовут Лиззи, - ответил учитель, и лицо его передернулось.

- Говорят, она незаурядная девушка - это правда?

- Да. Во всяком случае, настолько незаурядная, что куда до нее мистеру Юджину Рэйберну! Впрочем, он и с любым заурядным человеком не выдержит сравнения. Надеюсь, сэр, вас не обидит, если я спрошу, почему вы ставите эти два имени рядом?

- Да так получилось, - ответил секретарь. - Я заметил, что Юджин Рэйберн - тема для вас неприятная, и попытался заговорить о другом, но, кажется, невпопад.

- А вы знаете мистера Рэйберна, сэр?

- Нет.

- Следовательно, нельзя предполагать, что вы поставили эти два имени рядом, основываясь на каких-либо его намеках?

- Разумеется, нет!

- Я осмелился спросить об этом, - сказал Брэдли, глядя себе под ноги, - потому что такой пустой, хвастливый и наглый человек способен на все. Я... я надеюсь, вы не истолкуете меня превратно, сэр. Я... я весьма заинтересован в Чарльзе Хэксеме и его сестре, и все, что их касается, вызывает во мне сильные чувства. Очень сильные чувства. - Дрожащей рукой Брэдли вынул из кармана носовой платок и утер лоб.

Взглянув ему в лицо, секретарь подумал, что перед ним действительно забил источник и что источник этот, сверх всяких ожиданий, оказался мутным, глубоким, бурным и трудным для разведок. А Брэдли, еще не справившись со своим волнением, вдруг ответил ему вызывающим взглядом. Он точно спрашивал его: "Что вы такого во мне увидели?"

- Чарльз Хэксем - вот кто, собственно, послужил вам рекомендацией, сказал секретарь, как ни в чем не бывало возвращаясь к первоначальному предмету их разговора. - Мистер и миссис Боффин слышали от мистера Лайтвуда, что этот юноша ваш ученик. Я же расспрашиваю о нем и о его сестре не по долгу службы и не от лица мистера Боффина, а сам по себе, в своих собственных интересах. Почему тут затронуты мои интересы, объяснять не стоит. Вы знаете, как был обнаружен труп мистера Гармона и какое касательство имел к этому их отец - Старик Хэксем?

- Сэр, - ответил Брэдли, так и не успокоившись, - все обстоятельства этого дела известны мне досконально.

- Тогда скажите, мистер Хэдстон, приходится ли сестре Хэксема страдать из-за нелепого - вернее, ни на чем не основанного обвинения, которое сначала возвели на ее отца, но затем в основном сняли?

- Нет, сэр, - чуть ли не с гневом отрезал Брэдли.

- Рад это слышать.

- За сестрой Хэксема... - Брэдли раздельно выговаривал каждое слово, точно читая по книге, - ...нет ничего такого, что не позволило бы поставить ее рядом с собой человеку с безукоризненной репутацией, человеку, собственными силами пробившему себе дорогу в жизни. Заметьте! Я говорю "поставить ее рядом с собой", а не "поднять до себя". Ей не приходится и не придется терпеть позора, если только она сама не навлечет его на свою голову. А раз человек с безукоризненной репутацией считает возможным смотреть на нее как на равную и раз он твердо убежден, что ее не в чем упрекнуть, по-моему этого вполне достаточно.

- И такой человек есть? - спросил секретарь.

Брэдли Хэдстон сдвинул брови, выпятил свой массивный подбородок и, уставившись себе под ноги, проговорил с решительностью, казалось бы и неуместной в данном случае:

- И такой человек есть!

У секретаря не было больше причин и поводов продолжать эту беседу, и на том она кончилась. Через три часа лохматый парик цвета пакли снова нырнул в ссудную лавку, и в тот же вечер отказ Плута Райдергуда от прежних показаний лежал в почтовой конторе, запечатанный в конверт, на котором был написан новый адрес Лиззи Хэксем.

Все эти дела так поглотили Джона Роксмита, что он увиделся с Беллой только на следующий день. По молчаливому уговору они старались держаться подальше друг от друга, но так, чтобы мистер и миссис Боффин не заметили перемены в их отношениях. Проводы Бетти Хигден только способствовали этому. Белла с охотой помогала ей укладываться, остальные тоже были заняты ее сборами, и им было не до Беллы с Роксмитом.

- Миссис Хигден, - сказал Роксмит, когда все они столпились около Бетти, - все, кроме Беллы, которая, стоя на коленях перед стулом, вместе с ней складывала вещи в корзину. - Вам надо будет иметь при себе хоть письмо с нашим адресом. Я напишу там от имени мистера н миссис Боффин, что они ваши друзья, - слово "покровители" им, пожалуй, не понравится.

- Да, да, да! - воскликнул мистер Боффин. - Нельзя ли без покровителей! Все что угодно, а от этого увольте!

- Этого добра и без нас хватает, правда, Нодди? - сказала миссис Боффин.

- Правда, старушка, - подтвердил Золотой Мусорщик. - Чего другого, а этого хватает.