Читаем Одной дождливой ночью полностью

Одной дождливой ночью

– Что-то хорошее думал, надеюсь. Не хочешь приехать? Мать Кары не против, чтобы ты к нам присоединился.

– Серьезно? Эй, подруга, ты слышала этот гром?

– Еще бы не слышала.

– Я думал, небо на землю свалилось.

– Да ладно тебе. Зонтик лишний найдется? Понимаю, там, снаружи, погодка шепчет, но если ты сможешь приехать, при этом сильно не вымокнув… Родители Кары ушли ужинать в ресторан, вернутся не слишком поздно. Мы могли бы посмотреть телик, объесться попкорном, ну и все такое прочее.

– Звучит неплохо. Погоди, сейчас узнаю у предков, отпустят ли они меня.

Дениз услышала, как трубка обо что-то ударилась.

– Ну как он? – спросила Кара.

– Отпрашивается у родителей.

– Да ну? В его-то возрасте? – Кара презрительно фыркнула и подбросила зернышки на сковородку. Иные уже начинали трескаться с аппетитным звуком. Чтобы горячее масло не летело во все стороны, Кара накрыла сковородку крышкой.

– Все нормально, – сказал Том, вернувшись к телефону. – Они, конечно, не в восторге отпускать меня на машине в ночь, но я пообещал им не раскатывать на ней особо. Подъеду к твоему дому – отъеду оттуда же. Без проволочек.

– Но у меня-то дома никого нет.

– Эй, если б они узнали, что ты не у себя, да еще и за мелкой присматриваешь, они б меня ни за что не отпустили. Насколько им сейчас известно, ты у себя дома, с родителями, и все, что мы будем делать, – сидеть рядком и пялиться в ящик.

– Какой же ты врун.

– То была ложь во спасение, – поучительно выдал Том. – Так когда мне выезжать?

– Сразу как сможешь. Попкорн будет готов через пять минут!

– Уже лечу, дорогуша.

– Поспеши, а то все остынет.

– Постараюсь поспеть. Увидимся, Дениз.

– Увидимся, – сказала она и повесила трубку.

Обернулась к Каре:

– Ну вот и все, скоро он будет.

– Что происходит?

Голос Франсины звучал зло, будто она пришла в участок в одной только надежде быть застреленной, а теперь все сорвалось, и виноват в этом был Трев.

– Знать не знаю, – ответил он, заходя обратно за край стойки. – Там, снаружи, льет черный дождь.

– Вы шутите?

– Не верите – выйдите сами гляньте.

Франсина покачала головой. С Лизой под руку она покинула комнату для допросов, и теперь мать и дочь стояли в проходе между столов, прижавшись друг к дружке. Взгляд Лизы остановился на теле Люси, и лицо девушки позеленело.

– Вы двое, следите за дверью. Кто-то надумает зайти – быстро кричите мне.

Трев ступил в проем между опрокинутым креслом Люси и диспетчерским постом.

– А вы что делать будете?

– Я попробую разобраться, почему на наши линии обвалилось так много звонков.

Гарнитура лежала на полу – упав, Люси утащила ее за собой. Трев поднял ее за провод и надел. Наушники были укомплектованы микрофоном, согнутым на уровне губ в дугу.

Трев нажал кнопку на щите. Один из диодов перестал мигать, и он услышал шум работающей линии.

– Алло? Алло!!! – женский голос, на пронзительно-визгливых нотах.

– Департамент полиции Биксби, слушаю вас!

– Вышлите нам машину! Скорее! Боже, где вы раньше-то были? Ко мне псих с улицы ломился! Я выстрелила в него! Он пытался залезть в окно, и я в него выстрелила! Не убила, он все еще там… все еще пытается до меня добраться, а я тут одна!

– Не могли бы вы описать его?

– Он весь черный! Больше ничего не могу сказать!

– Негр?

– Да нет же! Весь облит чем-то черным. Господи, да что же это такое творится? Помогите мне!

– Ваш адрес?..

– Ларсон-стрит, четыре-три-два-девять!

– Записал. Держитесь! Я свяжусь с патрульной машиной.

– О, молю вас, только побыстрее!

Трев взял рацию и надавил на кнопку вызова.

– Внимание всем постам. Прием.

Один лишь треск помех.

– Боже мой! – вскрикнула женщина. – Боже! Он…

Трев съежился, когда по ушам ударили звуки выстрелов.

– Алло? Вы слышите меня? Алло! – закричал он.

Воцарившуюся на краткий миг тишину нарушили всхлипы.

– Я здесь, – сквозь рыдания выговорила женщина. – Можете… можете больше не торопиться. Он мертв. Я застрелила его. О боже, боже, где же вы все это время были?!

– У нас тут у самих проблемы! Вы уверены, что он мертв?

– О… да. Да. Точно.

– Ладно, мы все равно вышлем вам наряд, как только появится возможность! Закройтесь получше в доме и попытайтесь успокоиться!

– Да уж успокоишься тут! О господи…

– Не выходите на улицу и никого не пускайте! Там, снаружи, какая-то чертовщина творится!

– Это вы мне говорите? Я уже заметила!

– Чуть не забыл, не трогайте тело! Эта черная жидкость на нем… она может быть опасной. Заразной.

– Вы что, думаете, я его трогать полезу? Да ни за что на свете! Заразно, говорите? Он что, был болен?

– Я не знаю. Мне кажется, это все из-за дождя, – добавил он. – Прошу прощения, я должен идти. Берегите себя и не выходите на улицу.

Он повесил трубку.

Сначала сказал, что пошлю ей наряд, потом запретил впускать кого бы то ни было. Хороша твоя логика, Тревор, ничего не скажешь.

Впрочем, рация все равно молчала.