Одной дождливой ночью

– Да вызовите уже кто-нибудь полицию, мать вашу!

– Похоже, только ушиблены ребра, – сказал доктор. Голос у него был спокойный и мягкий – в противовес хаотичным выкрикам. – Может быть, несколько тонких трещин. Ничего такого, о чем стоит всерьез беспокоиться, но лучше, конечно же, отвезти вас к врачу и сделать рентген, – он возвратил полу пиджака Джона обратно. – Пока просто полежите не двигаясь. Некоторое время.

Официантка, пытавшаяся оттащить парковщика от Кассандры, подбежала и присела на корточки.

– О, Кэс! Вы в порядке?

– Жить буду, – поморщилась та.

– Господи, что стряслось с Биллом? Почему он?..

– Не знаю. Но спасибо, что пыталась помочь, Джойс.

– Никаких проблем, Кэс.

Касси привстала на локтях.

– Вам не больно? – спросил ее доктор Гудман.

– Нет… не сильно. Я в порядке, спасибо, – она посмотрела по сторонам, придержала одной рукой сползающий пиджак Джона.

Доктор Гудман повернулся к нему.

– Мистер?..

– Джон Фоксворт. Я тут с женой ужинал…

– Хорошо, Джон. Почему бы вам не присмотреть за ней, пока я схожу к телефону и вызову скорую помощь?

– Не надо скорую, – покачала головой Касси. – Ни к чему.

Прижав пиджак к груди, она попыталась встать на ноги.

– Не думаю, что стоит делать это сейчас, дорогая…

Не обращая на доктора внимания, она встала. Джон, быстро вскочив на ноги, помог ей подняться, подав руку. Ее собственный пиджак – черный, в отличие от того, что был на Джоне, – остался лежать на полу бесформенным пятном. Она бросила хмурый взгляд на парковщика. В нем, впрочем, были скорее обида и смущение, чем злость.

Джону впервые выпал шанс рассмотреть ее получше. Вряд ли ей было сильно далеко за двадцать. Она была миниатюрная, правую скулу украшал маленький, давно заживший шрам – вроде росписи скульптора, который сознательно дал прекрасно вышедшей статуе маленький изъян. Изъян, отмечающий человечность и уязвимость. Волосы Кассандры были иссиня-черными – в тон деловому костюму. Интересно, как она выглядит без этого агрессивно-обезличивающего наряда…

Эх, будь я невидимкой…

Джон заставил себя отвернуться от нее.

Люди столпились вокруг нападавшего. Через узкую брешь Джон, тем не менее, углядел, что тот лежал ничком. Кто-то уже успел связать тому руки за спиной и стянуть ноги вместе парой-тройкой брючных ремней.

– Почему он набросился на меня? – тихо спросила Касси.

Джон покачал головой.

– Безо всякой причины. Мы всегда хорошо ладили. Он будто с ума сошел, господи. Ничего не понимаю. И… и в чем это он?

– Я не знаю.

Она посмотрела на Джона.

– Можно пока подержать ваш пиджак?

– Конечно, пожалуйста.

– От моего, похоже, все пуговицы поотлетали. Сейчас, приведу себя в порядок. – Оглянувшись, она нахмурилась. – Ладно, думаю, их и так увидели все.

Передав Джону его одежку, она кое-как свела полы блузки вместе. Ее грудь предстала его глазам, и Джона бросило в жар.

– Вот черт, – пробормотала Касси, разглаживая блузку как раз там, где застыл взгляд Джона. Он знал, что должен отвести глаза – но не мог этого сделать. – И тут самые важные пуговицы отлетели. – Она бросила грустный взгляд на черную тряпку на полу. – Ладно, посмотрю, что там с моим…

– Возьмите! – горячо воскликнул Джон, протягивая ей пиджак. – Он, конечно, будет великоват, но как раз закроет… ну… вы понимаете…

– Вы уверены? – спросила она его.

– Конечно. Возьмите на столько, на сколько нужно. Хоть навсегда.

– Спасибо. Спасибо вам сердечное. – Касси продела руки в широкие рукава пиджака Джона, запахнула его на груди, застегнула на все пуговицы. – Теплый и удобный, – улыбнулась она ему. Улыбка быстро сменилась гримаской – видимо, дали знать о себе поврежденные ребра. – Ох. Что же делать.

– Ну, вызвать врачей, я думаю…

– К черту врачей. Мне нужно приветствовать клиентов.

– Не думаю, что в такую погоду их будет много. Да и после всего, что произошло…

– Уж простите, но я подхожу к своим обязанностям не кое-как. Дежурный менеджер должен быть ко всему готов, – она еще раз глянула в сторону связанного парковщика. – Хотя не к такому же, – тихо добавила она.

– То ли еще будет, – добавил Джон.

Будто в подтверждение его слов обе парадные двери распахнулись одновременно. Группа людей закрыла Джону обзор, но ненадолго. С криками и визгом некоторые упали на пол, а другие бросились врассыпную, спасаясь на кухню или в коктейль-бар на другой стороне ресторана. Кто-то остался, чтобы сражаться. Стоявший близко к дверям мужчина рухнул как подкошенный, когда телекамера врезалась ему в висок. Женщина, державшая ее, прыгнула на него, вдавилась коленями в грудь и принялась бить его увесистой аппаратурой по лицу.

Джон подтолкнул Касси.

– Беги! – рявкнул он.

Никто не пришел упавшему мужчине на помощь. Женщина продолжала колотить его камерой с зум-объективом, орудуя машиной словно молотом. Ее волосы, все в черных потеках, сбились в колтуны. С ее лица падали темные капли. Чернильными кляксами были запятнаны ее плечи и грудь.