Одноклассники

Пальтсер, крепко задумавшись, направился к трамвайной остановке. Здесь собралось много народа, бросалось в глаза обилие малышей с матерями. Очевидно, где-то в неподалеку расположенном зале детям показывали что-то веселое, потому что среди общего оживленного говора четко звучали слова одного мальчишки:

— Мам, этот человек с бородой, ведь он тоже пел. Этот с бородой тоже пел, верно?

Пальтсеру волей-неволей пришлось пойти пешком, чтобы собраться с мыслями.

С Айтой что-то случилось. Что-то не в порядке. История с телефонным номером — явно маневр. В сущности связь прервана. Почему?

Дружба с Иреной? Возможность бывать в доме Урметов? С прошлой субботы было достаточно времени, чтобы подумать. Сказать прямо не решилась. Конечно, да и кто стал бы говорить такие вещи прямо в лицо. Чертовски неловко, что он сразу об этом не подумал. Но она сама виновата. Кто ее просил так поспешно и смело предлагать свою дружбу? Ирена неплохая девушка, кажется, даже слишком добрая. Удивительно добрые глаза. Сейчас, когда после смерти ее отца прошло столько лет, она переживает потерю, пожалуй, тяжелее, чем какая-нибудь другая дочь перед открытой могилой. Страшная смерть. Ей сейчас, наверно, отвратителен любой человек, носивший на своих плечах мундир этих убийц. Ни у кого нельзя отнять право чувствовать. Будьте всегда неразлучными подругами, Ирена и Айта. Вамбо Пальтсер не хотел вбивать клин между вами. У Вамбо Пальтсера своя работа, даже свой помощник, Вамбо умеет незаметно исчезнуть с горизонта, когда это оказывается необходимым. Случалось и с большей болью вырывать из сердца... Случалось.

— Молодой человек, у тебя... спички...

Перед Пальтсером остановился старикашка, обросший бородой, одетый в пальто из шинельного сукна и черную лыжную шапку. Он держал в пожелтевших пальцах погасшую сигарету.

— У вас такой маленький чинарик, что можете подпалить бороду. Возьмите уж новую сигарету, пожалуйста.

Пальтсер протянул свою пачку «Примы», из которой вялые пальцы старика только после долгого нащупывания извлекли сигарету.

— Благодарствуем. Вишь... Люди гуляют. У каждого что-нибудь в голове. Все думают, эхе-хе!

— Прикуривайте же.

— Благодарствуем. У каждого что-нибудь в голове. Ноты, или атомы, или насчет любви...

Пальтсер присмотрелся к старику повнимательнее.

 — А у вас самого? Водка, да?

— Чего там говорить, — махнул старик рукой. — Водка — пустое дело. Пей или не пей. Один хрен... Гляди-ка. Идут. О чем они думают? Если б кто мог заглянуть ко мне под черепушку, боже ты мой! Холостить надо, всех холостить, тогда был бы порядок.

— Думаете?

— Я? Думаю? А что я сказал?

— Выспаться вам надо. Дом свой знаете? Помните, где находится?

— Дом... Далеко, далеко, где мой... А видите, у них опять эти мысли...

— Ладно. Люди встречаются и снова расходятся. Всего хорошего.

Пальтсер немного прибавил шагу. На следующей остановке он вскочил в уже движущийся трамвай. Его поманила вдруг тишина читального зала библиотеки. Во вторник, уже послезавтра, можно провести первые опыты!

Во вторник вечером Урмет вернулся домой раньше обычного, вошел в комнату, даже не сняв пальто и не обращая внимания на то, что Ирена, сидя за столом, трудится над своей статьей. С торжествующим видом, сияя, как мальчишка, он громко воскликнул:

— Если хочешь, можем сейчас же поехать посмотреть новую квартиру!

Ирена вскочила и прижала руку к сердцу, словно боясь, что оно выпрыгнет наружу.

— Как это может быть?

— Одевайся и пошли. Машина на час в нашем распоряжении.

Они поехали в Нымме на той самой министерской «Победе», на которой лишь в воскресенье ездили в Вана-Сиркла, где вполголоса спорили по поводу квартирной проблемы. По мнению Ирены, для переселения стариков в город требовалось только немного переоборудовать нынешнюю квартиру. Получить жилье побольше она считала задачей непосильной, с которой такой человек, как она, вообще не справится, а тратить на это силы Эйно ей тоже не хотелось. Эйно же считал, что попытка не пытка, спрос не беда и что эта проблема не так уж неразрешима.

Новая квартира находилась в рассчитанном на одну семью выкрашенном зеленой краской домике, неподалеку от бульвара Свободы.

— Весь дом для нас одних? — удивилась Ирена, когда Эйно открыл парадную дверь и пригласил ее войти.

— Но ведь тут площадь не намного больше, чем у нас теперь. Одна комната побольше и две маленьких внизу и две маленьких комнаты наверху.

Планировка комнат сразу разбудила фантазию Ирены. Ее ни капельки не смущали истертые полы, засаленные и оборванные обои, разбитый унитаз в уборной и ванна со ржавыми пятнами. Словно мимоходом она лишь высказала удивление, как здесь могли жить люди.

— Раньше здесь находилось некое учреждение, которое обязано заботиться именно о том, чтобы жилища содержались в порядке, — добродушно улыбнулся Эйно, наслаждаясь счастливым выражением лица жены. — Перед тем как перебираться, сделаем основательный ремонт.

— Ну конечно! Смотри-ка, балкон! — Ирена обнаружила в выходящей на юг комнатке мансарды маленький балкон. — Знаешь, мы поселимся наверху, верно? Ведь отцу не следует подниматься по лестницам.