Однолюб

Виктор шагал по шоссе, и сердце его ликовало. Эта маленькая девочка, которую он видел у Насти, очень напоминала ему кого-то. С девочкой было точно так же, как с домом, который уже снился. Он где-то видел ее раньше. Да что там видел – держал на коленях, щекотал, сажал на шею, а та заливалась веселым смехом. Он вспомнил это, когда она потянула его за штанину. Она ведь и раньше так делала. Он приведет ее к Люсе, и они оставят ее себе. Люся будет рада. Теперь ее радуют его сюрпризы.

Глава 17. Похищение

Стася едва держалась на ногах, когда они добрались до дома отца. Поспать ей так и не удалось. Каждый раз, когда она закрывала глаза, перед ней возникало одно и то же уродливое лицо. Человек шел за ней след в след, куда бы она не повернула. Стася готова была поклясться, что этот нескончаемый однообразный сон – провидение, а не просто паранойя. Такой человек действительно существует и ходит где-то совсем рядом. И что-то ему от Стаси нужно. Только вот что?

Ей было невыносимо страшно даже думать о нем. В его глазах стояла смерть. Но Стася боялась признаться себе в этом. В доме у отца она тщательно проверила, все ли окна закрыты, хорошо ли заперты двери – с улицы и из гаража. Стася готова была разрыдаться, если бы не дед. Тот был абсолютно спокоен, словно всю жизнь провел в подобных переплетах. Он говорил дельные вещи – например, посоветовал захватить паспорт и деньги, когда они удирали из ее квартиры, а у дома отца потащил Стасю в магазин, работающий двадцать четыре часа. «Кто знает, сколько там просидеть придется? Вдруг ребенок есть захочет? Или я, к примеру?» Холодильник у отца действительно был выключен, и никакой провизии в доме не оказалось. Хорошо, что они все принесли с собой, – Леночка, едва переступив порог дома, потребовала яблоко.

С дедом было спокойнее. Время от времени он спрашивал, от кого они бегут, но Стася только разводила руки, не в силах объяснить ему происходящее.

– Не знаю, – сказала она в конце концов.

– Не знаешь, тогда зачем бежишь?

– Потому что они меня ищут. Я им нужна.

– Кто они? И с чего ты это взяла?

– Не знаю – кто. Но ведь ты сам говорил, что вино было странным…

– Так это тот парень за тобой гоняется? Который вино принес?

– Нет… Не знаю… Вряд ли. Может быть, его используют…

– Кто?

– Не знаю, ничего не знаю!

Стася прилегла на диван в кабинете отца. Надо попытаться поспать хоть немного. Она закрыла глаза и вдруг увидела большой деревянный дом. Когда-то он, должно быть, был розовым, но со временем почти вся краска облупилась и дом стал пегим. По крыше стучала лапой сосна, словно просилась внутрь. Дом тихо постанывал. Неожиданно дом превратился в яблоко, Стася взяла его в руки, разломила и с отвращением отшвырнула прочь: яблоко оказалось насквозь гнилым. В его бурой мякоти копошились черви.

Упав на землю, яблоко снова превратилось в розово-пегий дом, на этот раз он был крохотным, совсем как кукольный. Вокруг дома росли сосны, а прямо по дорожке к нему шел человек с уродливым лицом. Стася отшатнулась в ужасе, но что-то притягивало ее, заставляло присмотреться к страшному человеку. Он кого-то тащил за собой. Сначала Стасе показалось – куклу, но потом она поняла – девочку. На девочке было малиновое платье, точь-в-точь такое, в каком сегодня была Леночка. «Нет», – закричала Стася, но ничего не смогла сделать – страшный человек и Леночка скрылись в доме, и дом снова превратился в яблоко.

Стася проснулась в слезах. Тяжело перевела дыхание. Это только сон, нельзя так распускаться. Нужно держать себя в руках. Но она больше не владела собой. Ею владел один только омерзительный липкий страх. Часы показывали половину девятого, а значит, ей удалось поспать, несмотря на то что снились отвратительные сны. За окном было светло, а в доме стояла полная тишина. «Все спят», – подумала Стася. «Никого нет!» – выстрелил в нее страх.

Она вскочила и почувствовала, что не в силах сделать даже шага, чтобы проверить – спят ли дед и Леночка. Дочку она уложила в спальне отца – смежной с кабинетом, а дед, пообещав с утра пораньше приготовить завтрак, устроился внизу. Стася сделала первый шаг, и сердце ее уныло стукнуло в ответ. Следом за ней крался страх – тихо, на цыпочках, и от этого внутри сжималась упругая пружина, не дающая выпрямиться в полный рост, говорить в полный голос. Все вокруг замерло. Стася уже знала, что Леночки в соседней комнате не найдет. Но гнала от себя эту уверенность, отдаваясь страху, превращающему человека в безмозглое животное. Она знала, но надеялась на то, что виной всему страх, что это он ослепил ее, превратил ее дар провидения в бессмысленный параноидальный бред.

Дверь в спальню отца была слегка приоткрыта, поддалась легко. Но Стася все еще не решалась переступить порог, все еще надеялась, что она просто трусиха, до смерти боящаяся за своего ребенка. Сделала шаг вперед и тяжело опустилась на пол – ноги больше не держали ее.