Однолюб

«Ну и ну», – тихо сказала мать, и Дан замер, прислушиваясь к ее интонации. Интонация была недобрая. Нужно было срочно что-то предпринять, пока мать не разозлилась на Настю, пока не заставила его снова остаться одиноким. На лице Насти появилась решимость. Давно бы так. Дан снова поцеловал ее, на этот раз – в губы. Она не шевелилась. Только закрыла глаза. Так-то лучше. Он обхватил ее покрепче и стал расстегивать пуговки халата. Когда отлетела первая пуговка, Стася закусила губу, а на второй впилась ногтями в его ладонь так, что Дан громко вскрикнул от боли.

Настя вскочила на ноги. Она могла бы теперь убежать, выскочить во двор, позвать на помощь, но мысль о дочери заставила ее плотно сжать губы. Он посмотрел на нее исподлобья, недобро. Она замахала на него руками и принялась быстро нести какую-то чушь про свое беспокойство, про то, как она рада его видеть, про то, как она перепугана исчезновением дочери и своими снами, в которых какой-то урод…

– Подожди, – остановил ее Дан резко. – Кто?

– Урод, – как ни в чем не бывало повторила Настя. – Человек, с таким отвратительным уродливым лицом. Он все время преследует меня. Мне страшно. Пожалуйста, приведи Леночку. А потом мы будем с тобой… мы успокоимся и обо всем поговорим.

«Нет!» – словно отрезала мать, и Дан уставился в пространство, вступая с ней в спор. Ему не хотелось сдаваться так скоро. Не все еще потеряно, сейчас он приведет девочку, и, может быть, тогда она… «Нет!» – вопила мать, и Дан обхватил голову руками, чтобы не слышать ее визга. Он впервые возражал ей. Он боролся.

– Пожалуйста, – просила Настя, и глаза ее медленно наполнялись слезами. – Прошу тебя. – И слезы бежали по влажным щекам одна за другой.

– Подожди, – закричал ей Дан, все еще не в силах одолеть материнскую волю.

«Ни за что! – голосила мать. – Ей нужна только эта девчонка!»

Дан посмотрел на Стасю. Нет, он не станет слушать никого. Ему нужно, чтобы эта женщина принадлежала ему. Она ведь не такая, как Лиза, она не оттолкнет его, не обидит. Дан тряхнул головой, чтобы материнские вопли наконец смолкли, и быстро встал. Пошел к двери, а Стася, затаив дыхание, семенила за ним.

– Она в машине, я сейчас, – бросил Дан. – Не выходи! Тебе нельзя…

И Настя остановилась на пороге.

Внутренняя борьба поглотила Дана целиком. Взгляд его блуждал. Поэтому он не сразу понял, что Леночки в машине нет. Дан открыл дверцу, заглянул внутрь. Салон был пуст. Девочка пропала. Он тревожно оглянулся. Настя прислонилась к дверному косяку и, похоже, снова плакала. Анна! Неужели она пришла в себя? Ему показалось, что он покончил с нею раз и навсегда. Ошибся? И Дан бросился через улицу к заброшенному дому.

Анна лежала на том самом месте, где он ее оставил. Пульса не было. Тело остывало. Дан побежал назад. Еще издали он заметил Стасю. Она успела переодеться и теперь бежала к остановке маршрутных такси, взмахивая рукой, точно птица. Тронувшийся было микроавтобус притормозил, и Настя села рядом с водителем. «Вот и все!» – зло сказала мать. «Не все, – возразил ей Дан, садясь в машину. – Вот теперь совсем не все…»

Глава 18. Розовый дом в соснах

Виктор долго искал дом, в котором жила девочка. Он не хотел рассказывать Людмиле о том, что задумал. Разве любимых предупреждают о радости, которую хотят им доставить? Он приведет ей девочку, и, может быть, тогда все переменится, все станет, как прежде.

С тех пор, как он увидел Лену, что-то изменилось. В нем проснулась не память еще, а предчувствие памяти, предчувствие того, что он вот-вот вспомнит что-то очень важное, что-то главное. Девочка подошла к нему и, запрокинув голову, потянула за штанину, и он, не успев еще испугаться или подумать о том, что она может упасть, подхватил ее и осторожно поставил на ноги. И тогда у него возникло ощущение, что он уже делал это раньше. Много раз. Такая же девочка, так же, чуть не падая, тянула, а он… Он хватал ее на руки и кружил по комнате. Точно такая же девочка.

Виктору трудно было провести границу между «точно такая же» и «та же самая». Для него эти понятия были слиты воедино. У него была девочка. У них с Людмилой была девочка. Теперь она нашлась, и он приведет ее домой. Они снова будут жить все вместе.

Несмотря на то что Людмила не только написала адрес, но и нарисовала подробный план, Виктор никак не мог взять в толк, где же он сейчас находится, и долго плутал между домами, на которых не было никаких номеров. Заметив на дороге машину, Виктор обрадовался – можно было спросить дорогу. Он наклонился к оконному стеклу и широко улыбнулся. Из машины ему улыбалась девочка. Он открыл дверь и протянул ей руку:

– Пойдем!