Однополчане

— Куда, товарищи? — спросил я у командира.

— На запад, — коротко ответил он. — А вы откуда в такую рань?

— Да вот, хотели отличиться, — засмеялся я. — Первыми думали занять деревню Красная Заря.

— Опоздали! Моя вторая рота рано утром выбила противника из нее.

— И вы доложили об этом в штаб полка?

— Так точно, товарищ полковник!

— Так вот, в деревне немцы.

— Не может быть! Радист, вызвать ротного к аппарату!

Выяснили. Оказалось, что рота, выполняя приказ обходить населенные пункты, еще в предрассветных сумерках на лыжах обошла Красную Зарю и успешно продвигается вперед. Командир роты посчитал, что раз в Красной Заре тихо, значит, противник покинул ее. Так и доложил.

— Советую выйти на западную окраину деревни, — сказал, я, — и отрезать отход немцам.

Подумав, командир согласился. Он выслал вперед разведку, а сам повел батальон дальше, в обход деревни. Вскоре на ее западной окраине раздались очереди автоматов и пулеметов, а через час батальон окружил деревню и уничтожил гитлеровцев.

Мы вернулись в Красную Зарю. Навстречу автоматчики вели группу пленных.

— Здоровые, дубины. — Капитан Минаев оценивающе разглядывал пленных. — По виду — кадровый состав.

— Это же группа «Север», — сказал я. — Два с половиной года блокады Ленинграда фронт здесь был стабильным. Их не трепали, как под Москвой, Сталинградом, Курском и на Днепре. Еще не битые завоеватели.

— Ничего, товарищ полковник, перепадет и им, — заключил Посохов. — Да уже и перепадает!

Противник отступал на заранее подготовленные рубежи на реке Луга, взрывая за собой все мосты. Войскам 2-й ударной армии была поставлена задача усилить темп наступления и не дать немцам закрепиться на этих рубежах.

Стоял конец января. Снежные заносы, густые туманы, лесисто-болотистая местность, множество плохо замерзших водных рубежей изматывали нас и увеличивали потери. Но, выполняя приказ, наши передовые подразделения наступали днем и ночью, сбивали головные заслоны гитлеровцев и продолжали продвигаться вперед. Мы подсчитывали, сколько же еще потребуется времени для окончательного изгнания врага с территории Ленинградской области.

Наша бригада в полном составе была придана 123-й стрелковой дивизии генерал-майора А. П. Иванова, входившей в состав 117-го стрелкового корпуса. Народная мудрость гласит: человек живет до тех пор, пока о нем помнят. Мне недолго пришлось воевать вместе с Александром Павловичем Ивановым, но в мою память он врезался крепко. Его энергичные действия по управлению частями дивизии в бою, хладнокровие и распорядительность внушали к нему уважение. Солдаты знали, что их генерал всегда с ними. В бою за Северскую, находясь в первой цепи, он сам повел воинов в атаку. Любовь и уважение личного состава дивизии к ее командиру передавались и нам, артиллеристам.

Пожалуй, основной чертой характера генерала А. П. Иванова был творческий подход к решению стоявших перед ним задач. Он стремился одолеть врага с наименьшими потерями, воевать «не числом, а уменьем». Это его умение особенно проявилось при взятии Гатчины.

Перед 18-й артиллерийской дивизией была поставлена задача: тесно взаимодействуя со 122-м и 117-м стрелковыми корпусами, обеспечить овладение городом Гатчина. 123-я стрелковая дивизия наносила удар южнее Гатчины с тем, чтобы обойти город с фланга, зайти в тыл оборонявшейся группировке противника и перерезать ее коммуникации.

Ставя задачу командиру 245-го полка полковнику С. И. Святкину — наступать на деревню Замостье, а командиру 255-го полка полковнику А. И. Козлову — овладеть селом Никольское, комдив Иванов сказал:

— Неразумно идти напролом, в лоб — местность-то открытая. Пойдете так — большие потери неизбежны, а задачу можете не выполнить.

— Артиллеристы огонька поддадут — и с ходу возьмем Замостье и Никольское, товарищ генерал! — пробовали убедить его оба командира полка.

— Плохо, — сказал Александр Павлович, сурово глядя на них. — Не думаете. Не бережете людей. Плохо...

Взяв бинокль, он опять стал всматриваться в окутанные дымкой далекие села, в чуть заштрихованные перелесками поля перед ними... Потом твердо сказал:

— Товарищи офицеры! Наступать в лоб нельзя. Приказываю совершить обходный маневр, взять Замостье и Никольское и выйти на дорогу Гатчина — Луга. Немцы лишатся важной коммуникации, город будет замкнут в кольцо. Выполняйте! 

К вечеру этого же дня поступило донесение от С. И. Святкина и А. И. Козлова: дорога на Лугу перерезана.

Развитие наступления и преследование противника было связано с ведением непрерывных боевых действий против его арьергардов. Подразделения 123-й дивизии, как правило, обходили узлы сопротивления, окружали и уничтожали вражеские группировки по частям.

Двигаться приходилось в условиях почти сплошного бездорожья, по многокилометровым незамерзающим болотам, в густых лесах. Возникали трудности со снабжением войск боеприпасами и продовольствием. Транспорт с боеприпасами, высланный из тыла 18-й артиллерийской дивизии для частей 58-й бригады, добирался до нас двое суток.