Одри Хепбёрн

Тем не менее собственнические чувства Мела в отношении Одри невозможно отрицать. Он за всем следил, всё торопил, всем занимался. «Мел оказывал большое влияние на Одри, особенно в первые годы их брака, — уверяет актёр Роберт Флеминг, — и Одри, вне всяких сомнений, делала то, что он ей говорил». Другой актёр, имевший веские причины полагать, что знает Одри лучше других, возможно, стоит ближе к истине. «Я думаю, что Одри позволяла Мелу считать, что он на неё влияет», — сказал Уильям Холден.

Попытки супругов экранизировать «Ундину» в качестве независимых продюсеров окончились провалом. «Я знала, что если бы зрители могли увидеть Мела с самой лучшей его стороны, как видела я, они полюбили бы его так же, как я. Даже наверняка больше, чем я! Этого я и хотела. Мне было неловко, что мне всегда достаётся больший кусок пирога. Я подумала, что если бы мы смогли снять “Ундину” в кино, Мела оценили бы по достоинству. Мне это тоже быдо выгодно: мне больше не пришлось бы уделять ему столько внимания!»

В конце концов пара приняла предложение Дино Де Лаурентиса[35], собиравшегося экранизировать роман Льва Толстого «Война и мир», с Одри в роли Наташи Ростовой и Мелом в роли Андрея Болконского. По плану съёмки первых сцен должны были начаться зимой. Но Одри забеременела, и график пришлось пересмотреть. Она была так счастлива, что, казалось, готова отказаться от фильма. «Для меня нет ничего важнее, чем иметь детей, — заявила она. — Я всегда так считала. Я знаю, что каждая женщина переживает это по-своему, и не высказываю суждений. Во всяком случае, пытаюсь. Но если честно, я не могу представить, чтобы в жизни женщины что-то ещё — что бы это ни было — могло оказаться важнее малыша, которого она произвела на свет. Я знаю, что у миллионов женщин, с детьми или без, другие приоритеты. Но для меня никогда даже вопроса такого не возникало. Я хотела иметь детей больше всего на свете». Продюсер Дино Де Лаурентис, которому нужна была именно Одри, вывернулся наизнанку, но добился переноса съёмок на конец лета 1955 года. В это время Мел Феррер затеял целую кучу проектов и пытался выйти из игры.

Режиссёр Майкл Пауэлл (снявший «Красные туфельки») провёл выходные под Римом у Мела и Одри. Он отметил, что Одри, под бдительным контролем Мела, заботится о своём здоровье и бережёт силы. Мел строго следил за её режимом. «Нет, дорогая, молока», — ответил он Одри, попросившей виски перед сном. «Они могли бы выдержать в своём доме долгую осаду и не умереть с голоду, — продолжает Пауэлл. — С окрестных ферм им поставляли мясо и свежие яйца, овощи — с огорода по соседству; в их собственном саду рос виноград. Одри научила свою итальянскую кухарку-экономку готовить яичницу с ветчиной, картофелем и луком по-американски, а та в ответ показала Одри, как надо готовить итальянские блюда». Одри запомнит вкус макарон на всю оставшуюся жизнь. А ещё — рыбы, которую покупали на римских рынках и подавали с ризотто и спаржей: прекрасное дополнение к диете, обеспечивающее завидную талию. По мере того как уходили заботы, прекратились и её периодические приступы анорексии. После нескольких уроков, преподанных поселковым булочником, Одри принялась сама печь хлеб. «Они чувствовали себя счастливыми в сельской обстановке, но сознавали, что их финансы — в критическом состоянии», — добавляет Майкл Пауэлл.

Режиссёр был очарован любовью Одри к Мелу. «Одри принадлежала к числу тех женщин, которые отдают всё или ничего, — пишет он. — Не знаю, как Мелу удалось зажечь этот факелу но, боже мой, как он пылал!» Он наблюдал за их внешне счастливой жизнью в деревне, но предчувствовал, что характер Мела Феррера может всё испортить. Феррер не произвёл впечатления на Пауэлла как актёр. «Он не был ни пылким, ни щедрым. Умным — да, добрым — нет».

Тем не менее Пауэлл взял Мела сниматься в экстравагантной переделке оперетты Штрауса «Летучая мышь». Действие перенесли в послевоенную Вену, ещё находившуюся под оккупацией союзников, а название заменили на «О... Розалинда!». Мел изображал американского офицера, который поёт и танцует. Он согласился против воли, только ради денег.