Одураченные случайностью

Звук ― это изменение в определенном состоянии сегрегации материальных частей и в отрицании этого состояния; просто абстракция или идеальная идеальность, коей она была бы согласно определению. Но это изменение, соответственно, является само по себе немедленным отрицанием материала определенного существования, который, поэтому, есть реальная идеальность определенного притяжения и единства, то есть ― тепло.

Нагревание звучащих тел, так же, как побитых и/или протертых, является появлением тепла, концептуально происходя вместе со звуком.

Даже генератор Монте-Карло не мог бы звучать столь же случайно, как сие творение большого мыслителя (потребовалось бы множество типовых испытаний, чтобы получить смесь тепла и звука). Однако люди жаждут такую философию и часто финансируют субсидиями налогоплательщиков! Теперь подумайте, что гегельянское мышление обычно связывается с «научным» подходом к истории. Считается, что оно привело к появлению марксизма и даже к новой отрасли, называемой «неогегельянство». Этим «мыслителям» нужно было пройти начальный класс по статистической теории выборки до выхода в свет.

Поэзия Монте-Карло

Бывают случаи, когда мне нравится быть одураченным случайностью. Моя аллергия на нонсенс и многословие рассеивается, если речь идет об искусстве и поэзии. С одной стороны, я пытаюсь определиться и официально вести себя как сугубо деловой гиперреалист, выведывающий роль шанса, а с другой ― меня не мутит от собственного потворства всем типам личного суеверия. Где проходит граница? Ответ ― в эстетике. Некоторые эстетические формы обращаются к чему-то, заложенному в нас генетически, они являются либо из случайных ассоциаций или из простой галлюцинации. Если что-то в наших генах отзывается на нечеткость и двусмысленность языка, тогда зачем с этим бороться?

Я как любитель поэзии и языка первоначально огорчился по поводу Изящных Трупов ― поэтического упражнения, где интересные и поэтичные предложения построены случайным образом. Согласно законам комбинаторики, при выбросе вместе достаточного количества слов должны появиться некие необычные и волшебно звучащие метафоры. И нельзя отрицать, что некоторые из этих поэм восхитительно красивы. Зачем же заботиться об их происхождении, если они удовлетворяют нашим эстетическим чувствам?

Вот история Изящных Трупов . После первой мировой войны в кафе собрался кружок поэтов-сюрреалистов, в который входили Андре Бретон, их римский папа, Пауль Елуа и другие. Они попробовали выполнить следующее упражнение (современные литературные критики объясняют такое занятие угнетенным настроением после войны и потребностью уйти от реальности). На свернутой бумаге каждый из них по очереди писал предопределенную часть предложения, не зная, какие слова выбрали другие. Первый выбирал прилагательное, второй ― существительное, третий ― глагол, четвертый ― прилагательное и пятый ― существительное. Результатом первого опубликованного упражнения такого случайного и коллективного выбора стало следующее поэтическое предложение:

Изящные трупы должны пить новое вино (Les cadavres exquis boiront le vin nouveau).

Впечатляет? На родном французском языке звучит даже более поэтично. Весьма интересные результаты иногда получали при помощи компьютера. Но такую «поэзию» никогда бы не принимали всерьез вне красоты ее ассоциаций, неважно была ли она произведена случайным разглагольствованием одного или нескольких дезорганизованных умов или путем сложных конструкций одного сознательного создателя.