Офелия

– Да они тут регулярно так развлекаются, – сказал самый пожилой из рабочих. – То пиксям крысиного яду кинут, то кентаврам игл в шею понатыкают, то к баргестам течную суку пронесут. Тут что ни год, то несчастные случаи. Три или четыре года назад один умелец гранату швырнул в загон с полуконями. Шестерых разорвало, с десяток искалечило. Конкуренты…

От услышанного затошнило. Питер поймал мечущийся взгляд черных глаз за стеклом, помахал русалочке рукой и постарался выстроить в мыслях образ дома, безопасности.

– Не бойся, Офелия. Сейчас мы поедем домой, – спокойно пояснил он.

Фред Литтл похлопал его по плечу:

– Пойдем, Пит. Отдам тебе вещи, – сказал он.

На стоянке мистер Литтл выгрузил из багажника «дженсена» чемодан племянника, присел перед мальчишкой на корточки и тихо попросил:

– Пит, запомни, пожалуйста, очень простую вещь, которую почему-то очень сложно соблюдать по жизни. Человек – это не тот, кто способен победить или уничтожить любого зверя. Человек – это тот, кто способен победить зверя в себе.

– Я запомню, мистер Литтл. Спасибо вам.

Мужчина тепло улыбнулся, тая грусть в глазах.

– Она красавица, Питер. Станешь постарше и встретишь такую девчонку среди людей – не упусти, не будь дураком. Смотри, а вон и твоя мама. Все, Пит, беги. И будь здоров. Захочешь навестить нас с Терезой – мы будем счастливы тебя видеть.

Питер долго стоял, обняв чемодан, и смотрел, как маленький синий «дженсон» отъезжает прочь. Вот он выехал на оживленную улицу и заскользил в потоке машин, как рыба в стае, вот обогнул одно авто, другое, вот свернул за поворот и исчез. Мальчишка взял чемодан за ручку и медленно побрел туда, где его ждала мама, возле которой вилась миссис Донован и что-то рассказывала, обильно жестикулируя. Видимо, ябедничала на Питера, потому что лицо мамы было хмурым.

Встреча получилась прохладной.

– Почему ты не дождался нас у Литтлов? – спросила миссис Палмер.

– Дядя Фред сам предложил привезти меня на выставку, – бесхитростно ответил Питер.

– Неужели ты так отвратительно себя вел, что от тебя захотели скорее избавиться?

Питер промолчал. Вспомнил, что не сказал дяде Фреду «до свидания», и ему стало грустно. И очень неприятно, когда мама потрепала его по волосам. Обычно он воспринимал это как ласку, но не сегодня.

– Я думал, вы будете мне рады, – негромко сказал он в сторону, но его никто не услышал: мама переключилась на разговор с Вайноной Донован.

– Наша звездочка совсем не произвела впечатления? Хоть что-то хорошее нам сказали?

– Нет, Оливия, судьи остались разочарованы, описание выдали ужасное. Что к выставке не готова, плохо выдрессирована, вероятно, больна. И самое неприятное – «испытывает недостаток в понимании, потому негативно настроена к тренеру». Возмутительно! – громко фыркала миссис Донован, шагая к стоянке для грузовиков. – Будто я с ней по три часа в день не занималась! Будто не я вхожу в тройку лучших тренеров Великобритании и в пятерку – Европы! Оливия, я думаю, ей что-то в воду подсыпали.

«А я думаю, прав был тот старенький судья, который сказал, что Офелия сильно подавлена из-за недостатка общения», – зло парировал про себя Питер. Ему сейчас хотелось только одного: залезть в кузов тряского пыльного грузовика, сесть возле бака, в котором перевозят Офелию, и опустить руку в воду. Чтобы наощупь найти ладонь русалки, пощекотать дружески и переплести свои пальцы с ее.

Каково же было удивление мальчишки, когда вместо грузовика он увидел сверкающий никелем «Посейдон» – отцовскую новую машину для перевозки русалочки. Возле цистерны длиной с большую комнату уже суетились рабочие. Вдвоем они переложили опутанную сетью Офелию с тележки на платформу сбоку машины, отец Питера высунулся из кабины, удовлетворенно кивнул, и платформа пришла в движение, поднимая рабочих и русалку на цистерну. Мужчины несколько минут возились, раскутывая Офелию и напрочь игнорируя предложения Питера помочь. Потом послышался громкий всплеск, и в подсвеченной солнцем сквозь окна воде замелькал знакомый силуэт. Мистер Палмер опустил платформу с рабочими на землю, вышел из кабины и, сдвинув два рычага, отправил платформу под дно «Посейдона».

– Ух ты! – искренне восхитился Питер. – Какая автоматика! Пап, ты просто гениальный конструктор!

Леонард Палмер гордо улыбнулся, и мальчишке стало легче. Очень хотелось поскорее забыть безобразный диалог отца с дядей Фредом и еще сильнее – вечер перед отъездом Питера к Литтлам. Хотелось, чтобы все было как прежде. Чтобы мир, футбол по вечерам у приемника, пикники по выходным, прогулки верхом…

– Полезай в кабину, оттуда русалку отлично видно, – распорядился отец и, подхватив чемодан Питера, пошел к «Силвер Клауду», возле которого скучно курил Тревор.