Офицер разведки

Вообще да, в первые дни войны это был танк, легкий, но все же плавающий танк. Сейчас же плавающая танкетка, и никак иначе. Так что не обращайте внимания, если я путаюсь, называя то так, то эдак. А пока почистил пулеметы, доснарядил, долил бензина в баки, мотор прогрет, с машиной позанимался, можно использовать. Потом занялся моим двухдверным «опелем». Я знал, что будут проблемы с замком зажигания, поэтому после кражи машины, озаботился ключами. Я же машину не с улицы украл, а со стоянки офиса продаж. Машина с завода, без пробега, вскрыл ящики с ключами, подобрал нужные и проверил, подходят или нет? Подходили, так что заправил машину, все жидкости залил и прокатился. Норма. А вот следующей ночью никуда не вылетел, ночевал в палатке. Нелетная погода, довольно сильный дождь шел. Еще впервые за это время поставил патефон и слушал музыку. Нет, это не любимый мной рок, в общем, тоска смертная, хотя слушал, не без этого. Еще амулет зарядки постоянно работал. А что, есть возможность, заряжаю. Только одну закономерность выявил, что подтвердилось проверкой. Амулет зарядки работал только когда находится в неподвижном состоянии, да, амулет лежал рядом на сиденье, когда я на самолете летал, но зарядка не шла. Я вот не знал, и магеныш ничего не сказал. Наверное, тоже не в курсе. Однако два накопителя зарядил. Один в ноль был, у другого в половину растрачен запас маны. А следующей ночью я вылетел в сторону передовой. Решил какой миномет первым попадется – тот и беру. Попался вот этот, полковой.

Точнее я совершил посадку в тылу у немцев, доехав на велосипеде, и «Глазом» изучал что есть, сначала два миномета батальонного типа встретил. Я их посетил незаметно, но состояние их было средним, давно эксплуатируются, а мне чем новее, тем лучше. Следующий окоп с минометом был именно этот. Новенький полковой стоял. Так что боевым артефактом уничтожил расчет, восемь солдат, дальше убрал трубу и диск подноса в хранилище, а следом и мины, убрал все снаряженные, двадцать штук, и дальше, отойдя от окопа к складу боепитания, уже вскрывал ящики и снаряжал мины. Стоит пояснить. Вообще полковой миномет в транспортном положении почти полтонны весит, но в боевом, уже облегченный, его вес двести восемьдесят килограммов, что не может не радовать. Больше мин возьму. Я у немцев забрал плавающий танк, боеприпасы у нему и топливо, плюс автомобиль. Оставил в запасе всего две с половиной тонны для миномета и мин. Так что остальное заполнил именно боеприпасами. С учетом, что одна снаряженная мина, с пороховыми зарядами, весит от тринадцати до пятнадцати килограммов, а я брал осколочные и осколочно-фугасные, то смог набрать двести семь мин в запас. Солидно, как я думаю.

Что по калибру, то вот что я решил. Глупо иметь орудие с небольшой дальностью, когда, владея «Глазом», можно бить прицельно на максимум. У этого миномета это шесть километров. Пусть он будет. В общем, последняя снаряженная мина, двести восьмая, не ушла, так что достал свои вещи, как раз мине места хватило, и двинул к нашим. До рассвета часа три, успеваю. Не просто успел, а проник в штаб пехотного полка вермахта, украв все документы и карты, а также полковника, командира полка, что два вещмешка с картами и нес, у меня в хранилище места не было. Связал его, кляп в рот, и вот как мула использовал. Ничего, колол в задницу острием ножа, и тот быстро перебирал ножками. Сам полковник тучный, даже скорее толстяк, форма пошита по индивидуальному заказу. Да у него живот свисает чуть не до колен, я эту тушу на себе не уволоку, сто пятьдесят кило. Так что пускай сам перебирает своими толстыми и короткими ножками. Часовых и наблюдателей на передовой линии девяносто девятой стрелковой дивизии, где решил выйти к своим, поскольку меня тут знали, я прошел незаметно, как и у немцев. Я у противника боевым артефактом пользовался, умертвив по пути почти две сотни солдат и офицеров. Штаб полка тоже. А этот полк венгерский, а что они творили на наших территориях – просто ужас. Вот, даже комфронта Ватутин, наслушавшись, приказал в плен мадьяр не брать. Правильный приказ. Было бы больше времени, от полка бы я ничего не оставил, но торопился.