Офицеры

Он смотрел на стоящих возле бронированной «тойоты» спецов. Его отношение к ним было крайне неоднозначным. У Советника имелась масса воз­можностей использовать их в своих интересах. Но парни с самого начала заняли крайне жесткую и не­сговорчивую позицию. Если б они немного сбавили гонор, у Советника нашлось бы для них немало инте­ресных поручений и сотрудничество сложилось бы самым обоюдовыгодным образом. Но Ставр и Шуракен проигнорировали крайне осторожные на­меки своего шефа на то, что все услуги, выходящие за рамки их служебных обязанностей, будут хорошо оплачены. Независимость спецов, конечно, сильно действовала Советнику на нервы, но у него была и другая, гораздо более важная причина для особого отношения к ним. Он знал, что эти парни — сотруд­ники секретного подразделения с весьма широким спектром действия. Он подозревал, что их прислали в Сантильяну не столько обучать антитеррористи­ческую команду, сколько контролировать его само­го. Он долго проверял Ставра и Шуракена — для та­ких дел у Советника была своя, местная, агентура, — но не обнаружил никаких признаков того, что спе­цы «сели ему на хвост». Но то, что спецы, похоже, не интересовались ничем, кроме своих основных обя­занностей, не успокоило Советника на их счет. В лю­бой момент они могли получить закодированный приказ из Москвы и тут же вцепились бы ему в гор­ло как овчарки. При таком обороте дела Советник без особых усилий устроил бы мерзавцам по пуле в затылок во время очередной боевой операции. Но пока до этого не дошло, он предпочитал найти спо-соб использовать их в своих интересах, а не отчиты­ваться за два трупа.

Аль-Хаадат налил себе еще порцию виски. На трезвую голову у него, пожалуй, не хватило бы духа пуститься в опасное путешествие по кипящему, как адский котел, городу, население которого постоян­но сражалось против правительства и устраивало кровавые разборки между собой. Захват заложников и сжигание из огнеметов жилищ вместе с их обита­телями были обычной тактикой недовольных пра­вительством групп, возглавляемых бывшими воен­ными и уволенными чиновниками. Но особенно свирепыми были схватки между представителями различных кланов, а проще говоря, бандитами.

Вернувшись из поездки в лагерь Вигоро, Ставр узнал, что Советник приказал им с Шуракеном со­провождать какого-то типа в резиденцию верховно­го главнокомандующего республики генерала Аги-льеры. Все, что было связано с Советником, вызы­вало сейчас у Ставра приступы бешенства. Вначале он собрался ехать в том виде, в котором вернулся с полевых учений, выражая таким образом свое неува­жение к Советнику и его приказам. Но потом он ре­шил, что офицер, представляющий великую держа­ву, не имеет права выглядеть как бандит.

Ставр принял душ и побрился.

Спецы, стоящие у машины перед виллой россий­ской военной миссии, были одеты в камуфляжные штаны и разгрузочные жилеты.

— Представь, Шур, — рассказывал Ставр, кото­рый еще был под впечатлением истории с миной. — Я только что чуть на мине не подорвался. И знаешь, что меня спасло? Змея. Я увидел ее в колее и затормозил — не хотел давить. И вдруг меня прямо мороз продрал по хребту, я понял, что под змеей мина.

— Это ты что хочешь сказать? Змея тебе вроде как знак подала? — усмехнулся Шуракен.

— Змея лежала в колее, потому что там недавно копали яму для мины. Соображаешь? Земля в этом месте была немного прохладней, и змея улеглась там покайфовать.

— Может, так, а может, тебе просто повезло. Советник вышел из дверей вместе с невысоким

лощеным господином явно арабского происхожде­ния. Ставр и Шуракен повернулись в их сторону.

— Господин Аль-Хаадат, познакомьтесь, это мои сотрудники, — сказал Советник. — Ребята, это гос­подин Аль-Хаадат. Я передаю его на ваше попече­ние.

Аль-Хаадат внимательно посмотрел в лица спе­цам и протянул руку этим людям, от которых сейчас зависела его жизнь.

И Ставр, и Шуракен отметили решительное и крепкое пожатие его маленькой, изящной руки, но от клиента здорово несло алкоголем. На безымян­ном пальце ливийца сиял золотой перстень. Корот­кое пухлое запястье охватывал массивный браслет часов с утыканным крупными бриллиантами цифер­блатом. Аль-Хаадат был одет в дорогой летний кос­тюм, измявшийся в дороге. Он держал небольшой саквояж с цифровыми замками, других вещей у него не было.

Спецы автоматически зафиксировали все эти де­тали, по которым не составляло труда определить,

кто такой Аль-Хаадат и за каким чертом его принес­ло к генералу Агильере.

— Следуйте нашим инструкциям, господин Аль-Хаадат, и ничего плохого с вами не случится, — на беглом английском сказал Шуракен.

— Когда мы будем двигаться через город, мо­жете или молиться, или лечь на пол, — продолжил Ставр, открывая дверь пассажирского отсека «той­оты».

— Я сделаю и то и другое.

Пригнувшись, Аль-Хаадат влез в «тойоту». Окон в пассажирском отсеке не было. Свет проникал че­рез тонированные стекла водительской кабины и от­крытый люк в крыше.