Офицеры

— Одну минуту, ребята, — по-русски сказал Советник. — Принимай во внимание, что ваш ос­новной инстинкт — стрельба навскидку, я запоми­наю, что вы не имеете права открывать огонь на поражение до тех пор, пока не убедитесь, что вас действительно атакуют. Мы не воюем в этой стра­не. Я здесь — старший военный советник, вы — во­енспецы, и не более.

— Да мы вообще тут туристы по безвалютному обмену, — заметил Шуракен.

Ставр смотрел сквозь Советника и молчал. Обычно у него не было никаких проблем с выраже­нием собственного мнения, и в данном случае его молчание означало, что он разговаривать не хочет.

— Я обязан напомнить, что ваши подписи стоят под директивой о действиях в городе в условиях ог­раниченных правил открытия огня. Но вы, конечно, имеете право самостоятельно принять решение: стрелять или не стрелять.

— Это точно, — сказал Шуракен. — Советовать­ся там будет не с кем.

— Только помните, что вам придется отчитаться за каждый выстрел.

На плац перед офисом выкатил расхлябанный армейский «форд» с оравой национальных гвардей­цев в мятой и грязной форме, обвешанных оружием и с золотыми кокардами на темно-зеленых беретах.

— Е-мое! Это еще что такое? — опешил Шура­кен, когда «форд» встал вплотную за задним бампе­ром «тойоты».

— Ваше прикрытие.

За линзами темных очков в глазах Ставра сверк­нула молния бешенства. Но он молча обошел «той­оту» и залез в кабину.

— На черта нам такое прикрытие? — по-рус­ски, чтобы не понял «клиент» в пассажирском от­секе, сказал он, когда Шуракен уселся за руль. — Одни мы еще, может быть, проскочили бы влег-кую. Засвидетельствовали бы нам почтение десят­ком выстрелов — и все дела. А с золотыми бляха­ми на хвосте мы огребем по полной программе. Все бандиты будут палить в нас из всего, что стре­ляет.

Шуракен вдавил клавишу миниатюрного мони­тора на приборной панели. На экране появилось изображение газующего за ними «форда» и закры­вающихся внушительных ворот резиденции.

4

Через час у Советника была назначена встреча с президентом Сантильяны. Он принял душ и пере­менил сорочку. В здешнем климате даже при конди­ционерах одной белой сорочки на весь день не хва­тало.

Роскошный белый дворец президента окружали небольшие виллы, коттеджи жилого городка и ка­зармы. Все утопало в вечно цветущей тропической зелени, только плац, где довольно часто проводились пышные парады и показательные выступления на­циональной гвардии, целиком был во власти убий­ственного солнца.

Секретарь открыл перед Советником дверь ка­бинета президента. Давид Агильера был высокий, ху­дощавый, пахнущий духами негр в костюме от «Хью­го Босс». Он происходил из высшего клана местно­го племени воинов и охотников. За двести лет британского владычества вожди клана совершенно цивилизовались, их потомки стали получать в Евро­пе военное и юридическое образование. Из поколе­ния в поколение они занимали высокие посты в ко­лониальном правительстве. Обретя независимость, Сантильяна превратилась в очередную незаживаю­щую язву на многострадальной шкуре Африки. При­дя к власти, Агильера попытался дать стране новую конституцию и вернуть к жизни алмазные месторож­дения, которые повстанцы и бандиты привели в пол­ную негодность, разграбив их и уничтожив обору­дование. Но он никак не мог решить, строить ли ему национальную армию для борьбы с повстанцами или сконцентрировать усилия на создании президентс­кой охраны, чтобы защитить себя от личных врагов и скрытой внутренней оппозиции. Из всей дикой, плохо обученной армии президент мог рассчитывать только на тысячу национальных гвардейцев, состо­ящих под командованием его брата Джошуа Агильеры. Командиры остальных частей давно преврати­лись в удельных князей, преданность их была весь­ма сомнительна. Агильера держался у власти только потому, что главари повстанческих отрядов посто­янно грызлись между собой и были абсолютно не способны договориться о совместных действиях. Но в конце концов появился сильный лидер, страшный человек из тех, кто становится героями, — Фодей Мабуто, за свою исключительную, даже для Афри­ки, жестокость получивший прозвище Мясник. Ему удалось организовать Объединенный революцион­ный фронт, который пока не имел реальной силы, но уже существовал. Если бы Мабуто удалось скон­центрировать силы хоть на один удар, армия Агильеры не выдержала бы.

— Обстоятельства требуют от нас решительных действий, — сказал президент Агильера Советни­ку. — С Мабуто необходимо покончить немедленно.

— У Мабуто хорошая охрана, и он умеет путать следы. Но у нас есть агентура среди местного насе­ления. Как только мы установим, где он сейчас на­ходится, мои люди с ним покончат.

— Нет, участие ваших сотрудников абсолютно исключено. Белые не смогут проникнуть в лагерь

Мабуто незамеченными и остаться живы. Если они будут убиты или захвачены, их легко опознают. Мои враги поднимут вой, что я пользуюсь услугами на­емных террористов. Сейчас я не могу так рисковать своей репутацией. Подготовьте эту операцию сами, используйте моих курсантов из антитеррористичес­кого подразделения.