Офицеры российской гвардии в Белой борьбе. Том 8

Выстрел этот разнесся по всему казачьему краю, как будто встрепенул казачьи сердца, но – увы! – порыв был недолгий, сдача красным была неминуема.

* * *

Находившиеся в Новочеркасске члены Донского Круга, избранники казаков, выбрали Донским атаманом генерала Назарова[435]. Избрать нового атамана Круг еще мог, но авторитета, чтобы призвать казачью массу, даже в минуту отрезвления после выстрела Каледина, для выполнения долга защиты своего края, не оказалось.

Положение защитников на всех направлениях было безнадежно.

Добровольческая армия должна была покидать Ростов и идти на Кубань, где пытаться войти в связь с кубанцами, если большевистская власть еще туда не проникла.

Новый атаман Анатолий Михайлович был мне знаком. Я повидался с ним и поздравил его с избранием в атаманы и отдал должное его мужеству принять должность в такое трагически-безнадежное время. Он горько улыбнулся и ответил:

– Отказаться я не мог, это было бы трусостью с моей стороны и не достойно русского воина, а ты меня знаешь и поймешь. Пока остается хоть клочок казачьей свободной земли, кто-то должен принять атаманскую булаву! Жребий пал на меня, хочу думать, что Господь даст мне силы выполнить свой долг. Избрание для меня – есть обреченность. Что бы ни случилось, я не имею права покинуть свой пост, я должен оставаться, а сам знаешь – что меня ждет!..

Я крепко обнял Анатолия Михайловича, чувствовал, как и мои сверстники по академии, – Н.Н. Духонин[436], не оставивший свой пост в Ставке; А.М. Крымов, растерзанный в Могилеве после бегства Керенского, – все они не побоялись смерти, выполняя свой долг! Теперь, видимо, очередь за скромным и жертвенно понимающим свой долг А.М. Назаровым.

– Знаю и верю, что поступишь, как подскажет совесть, но не сможешь ли вывести оставшихся в живых партизан и защитников? – спросил я. – Мне стало известно, что и Добровольческая армия уходит в направлении на Кубань.

– Об этом я, конечно, подумал, – сказал Назаров, – нельзя же оставлять их на растерзание этих изуверов, конечно, ждет их не плен, а смерть, да к тому же и мучительная. Поэтому я приказал назначенному мной походному атаману генералу Попову[437] к небольшой кучке казаков с двумя орудиями присоединить чернецовских и семилетовских партизан, да и всех желающих с ними выступить. Отряду быть готовым выступить, по моему указанию, в направление Задонских зимовников. – Затем прибавил: – Полагаю, что, завладев Новочеркасском, озлобленные банды не остановятся перед зверствами, а потому, если хочешь и у тебя нет других намерений, могу переговорить с Поповым для включения и тебя в этот отряд.

Откровенно говоря, я об этом совершенно не подумал, хотя, вероятно, напомнив о себе Алексееву, последний предложил бы уходить с ним, но т. к. Назаров любезно предлагает уходить с отрядом Попова, то я, поблагодарив Назарова за заботливость обо мне, согласился.

Через 1—2 дня, встретившись со мной, он передал: «Все устроено. Но приготовься к самому спартанскому обиходу. Нет ни обоза, ни вестовых. Тебе будет предоставлена верховая лошадь с казачьим седлом, в сумы которого бери что надо. О выступлении отряда тебе будет дано знать начальником штаба отряда полковником Сидориным».

После этого мне больше не пришлось видеть Назарова, но я надеялся, что Назарова убедят выступить с отрядом Попова, а не оставаться; как мне сказали, приготовленная лошадь была ему подана при выступлении отряда, но он отказался.

* * *

Я оставался в Новочеркасске, поджидая распоряжения о выходе отряда походного атамана Попова. Положение на фронте вокруг города становилось угрожающим, большевики были в десяти верстах.

Прождав дома все утро 12 февраля, я днем вышел пройтись. Меня поразила малолюдность на улицах. Не встречая знакомых, подойдя к собору, увидел поднимающийся на гору конный отряд. Оказалось, что войсковой старшина Голубов, собрав несколько сотен казаков, передался с ними на сторону большевиков, помог им овладеть городом и входил в него. Я бросился в здание Офицерского собрания – узнать в чем дело. Здесь мне сообщили, что отряд Попова, узнав о подходе красных казаков Голубова, спешно оставил город. Видимо, меня не успели или просто забыли уведомить.

Все жители попрятались. Положение мое стало печальным: одному, пешком уходить в незнакомые мне станицы было неблагоразумно, оставаться же, значит попасть в лапы красных, – неутешительно. Вернувшись домой, решил покориться судьбе, предупредил семью, начал припрятывать свои военные атрибуты и просил жену, что возможно спрятать. Ночь для нас прошла благополучно.

Донской атаман генерал Назаров не покинул своего поста и отказался выступить с Поповым. По входе в город красных Назаров пошел в здание, где заседали члены Донского Круга, чтобы принять меры по защите населения от эксцессов.