Офицеры российской гвардии в Белой борьбе. Том 8

Конечно, я не стал испытывать терпения нового властителя и вышел, конвоиров моих не было видно. Вернулся домой, где с тревогой ждала меня жена. Хороши «порядки», подумал я с облегченным сердцем, вызывают, под конвоем приводят, не спрашивают ни мою фамилию, ни кто я. Остался я в неведении – зачем меня вызывали?

Заняв Новочеркасск и Ростов, власть держала под угрозой расстрела жителей, в глубь края проникать не решалась, лишь письменно требовала присылки продуктов питания, кои почти не приходили в города. Высылались карательные отряды. Посылка далеко вглубь была затруднительна, требовала больших сил, поэтому страдали ближайшие станицы. Эти же станицы, под видом распоряжения властей, наводнялись и самочинными шайками грабителей. Все это вызывало ненависть казаков ближайших округов. Но рано или поздно должно было вызвать и общий взрыв, который и произошел начиная из ближайшей к Новочеркасску станицы Кривянской.

Вступление в борьбу казаков

Негодование на водворившуюся власть все росло, новая власть не только не умела, а просто не приняла никаких мер для организации питания горожан. Подвоз из станиц и деревень прекратился, базары опустели. Жители богатого продуктами питания края стали голодать. Казаки и крестьяне, не уверенные, что их продукты будут реквизированы или просто отобраны, не везли на продажу. Не приняв мер, большевики усилили реквизиции посылкой вооруженных отрядов, что окончательно возмутило казаков.

Находящаяся в 4—5 верстах от Новочеркасска станица Кривянская больше всего страдала от реквизиции и самочинных шаек. В конце марта казаки этой станицы прогнали приехавших за продуктами. А появившийся отважный есаул Фетисов[441] собрал 300—400 казаков своей станицы, повел их на Новочеркасск, с налету захватил город. Красные властители со своими охранительными отрядами бежали в Ростов.

Радость в городе была всеобщая. Но нужно удержаться. Между тем казаки, сделав свое дело, кроме двух-трех десятков более старых казаков, вернулись в свою станицу.

Кому-то нужно было организовать оборону. Я примкнул к некоторым уцелевшим казачьим начальникам и офицерам. Мы собрались в атаманском дворце, опустевшем от сбежавшей красной власти. Образовался центр вроде штаба. По городу расклеили призыв отстоять город. К вечеру нас собралось до 300 из бывших офицеров и оставшиеся кривянские казаки. Появился казачий политический деятель и член Войскового Круга Георгий Петрович Янов[442], взявший на себя организацию гражданской власти. Во главе обороны стал немолодой казачий полковник К.С. Поляков[443]. Последний, видимо, был мужественный казак, назвал себя Главнокомандующим нашим отрядом, но в отдаче распоряжений был слабоват. Янов обратился ко мне, как к бывшему офицеру Генерального штаба, помочь, я согласился.

Из городского арсенала удалось достать винтовки и патроны, чем и вооружились. Для обороны были составлены три отрядика под командой казачьих офицеров. Более сильный – на юг, на полдороге к Ростову, куда бежали красные главари; другой – на север, к угольным копям, рабочие которых были наиболее преданными новой власти; наконец, самый слабый – на запад; на востоке была наша спасительница Кривянка. Для поддержания в городе порядка были поставлены караулы – к водокачке, электрической станции и т. д.

Понятно, наши слабые силы едва ли смогли бы удержать город, но нужно было показать пример, что, пока красные еще не сорганизовались, мы можем давать им отпор.

Наша горсточка, оборонявшая со стороны Ростова, несла потери, но мужественно задерживала красных, пока к вечеру четвертого дня не была обойдена с обоих флангов в районе станицы Аксайской и вынуждена отойти к окраинам города.

Оставаться в городе после всего пережитого раньше, а теперь особенно из-за озверелых красных, было невозможно. Отходить можно было лишь через Кривянку, но и к ней приходилось добираться кружным путем.

Собравшиеся в атаманском дворце, во главе с Главнокомандующим К.С. Поляковым, Г.П. Яновым и др., решили идти пешком в станицу Кривянскую. Разослав распоряжение с указанием собираться в этой станице и захватив приготовленную сумку с кое-какими вещами, я побежал догонять ушедших. Оказалось, что нашелся казенный автомобиль с шофером-казаком, не ушедшим с бежавшими комиссарами. Водрузившись в него и пригласив и меня, всего до десятка человек, мы поехали в указанную станицу.

Уже стало совсем темно, когда мы добрались до Кривянки, где атаман станицы гостеприимно принял нас, угостил чаем со свежим белым хлебом, что уже для нас в городе сделалось редкостью. Хотя распоряжением большевиков атаманы заменялись сельсоветом, но в большинстве станиц это не было выполнено, даже здесь, в ближайшей к Новочеркасску станице. Все же здешний атаман, из-за близости к городу, рекомендовал нам перейти далее верст на 15—20, в станицу Заплавскую, для перевозки собрал несколько подвод. Поздно ночью мы усталые добрались в Заплавы, где устроились спать на столах станичной школы.