Офицеры российской гвардии в Белой борьбе. Том 8

П.Н. Краснов был известен не только как хороший военачальник на войне, но и как военный писатель, сотрудничавший в газете «Русский Инвалид». В эмиграции Краснов получил известность как романист. Его громадная фантазия, которая привлекала интерес читателя, обеспечила его книгам большой успех. Но та же его фантазия иногда переходила в его жизненные решения.

В эмиграционной печати уже отмечена деятельность Краснова как атамана по устройству власти на Дону и его формирование казачьей армии, которая привела к полному очищению области от красных, поэтому я не буду на этом останавливаться, но сложившаяся в это время на Юге России обстановка ярко выдвинула вопрос о так называемых ориентациях, на которых необходимо остановиться, ибо они имели большое значение во взаимной работе Краснова с командованием Добровольческой армии и его отношениях с Гетманской Украиной и немецкими оккупантами.

Необходимость получения пропитания для изголодавшегося населения понудила немцев к оккупации Украины. Последняя объявилась самостоятельной державой под управлением Петлюры, но у немцев не было уверенности, что эта власть сможет водворить порядок и этим даст возможность выкачать из плодородных южных губерний им нужное. Поэтому немцы помогли установить на Украине выгодную им власть гетмана Скоропадского.

Положение на Западном фронте у немцев еще не внушало опасений, они занимали Бельгию и Северную Францию. Хотя Америка выступила на стороне союзников, но результат войны еще не был выяснен.

Мнения русских организаций и отдельных патриотов расходились: одни находили, что для свержения коммунистов нужно опереться на немцев, к этому примкнул политический деятель Милюков; другие считали, что немцы будут стремиться к захвату продовольствия и части территории, а потому ориентировались на союзников.

Положение, в котором оказывался Дон с подходом к его границам немцев, определяло «ориентацию» Краснова. Соседство немцев обеспечивало с запада границы области и позволяло направить силы против большевиков. Кроме того, на Дону почти отсутствовало необходимое для боевых действий оружие и снаряжение. На Украине же оставались целые арсеналы, бывшие тыловые районы Юго-Западного фронта с огромными запасами того и другого. Нужно было как-то словчиться добыть это русское оружие.

Широкая фантазия писателя Краснова нарисовала ему свое положение как возглавителя суверенного государства – Всевеликого Войска Донского. Он написал и отправил с нарочным Императору Вильгельму письмо, как равный равному, где обращается за помощью в борьбе с Москвой. Понятно, ни ответа, ни результата не получилось. Лишь дало его недоброжелателям повод к ироническим улыбкам и издевательствам.

Добровольческая армия, которая вернулась из тяжелого первого похода на Кубань, расположилась в станице Мечетинской, на юге области. Для связи с ней Краснов выслал своего представителя генерала Смагина[446]. «Ориентация» стоящего во главе армии генерала А.И. Деникина, вступившего в командование после убитого в бою под Екатеринодаром Корнилова, как и генерала Алексеева, была полностью на стороне союзников. Немцы продолжали быть для них противником.

Зная полное нежелание Деникина входить в какие-либо сношения с Украиной, Краснов предложил свои услуги – через него обратиться к гетману Скоропадскому за получением всего необходимого из бывших русских запасов, но получил от Деникина категорический отказ иметь дело со ставленником немцев.

Но как быть? Те крохи снабжения, бывшие у казаков и еще меньшие у добровольцев, не давали возможности вести борьбу с красными.

Краснов, не видя другого выхода, решил действовать самостоятельно. Впоследствии Краснову удалось получить с Украины и оружие, и снаряжение и частью поделиться с Добрармией, и, как романист, он говорил: «Я беру с Украины русское оружие, загрязненное руками врага, омываю его в водах нашего седого Дона и чистым и непорочным передаю его добровольцам». Но отношения между Красновым и Деникиным до конца были сдержанными и временами натянутыми.

* * *

Формируя свою администрацию на Дону, Краснов предложил мне пост генерал-губернатора города Ростова и его округа, что я категорически отклонил, считая, что нельзя лишать природных казаков, лучше знающих свой край, занимать эти посты. Краснов настаивал, и я предложил оставить меня при нем для могущих быть поручений, считая себя не вправе уклоняться от работы в тяжелое время для Родины.

Вскоре такая работа представилась. Необходимо было послать на Украину миссию для установления связи с гетманским правительством и получения от него нужного нам. Краснов знал, что я хорошо знаком со Скоропадским: когда командовал кирасирами, он был мой начальник дивизии, был с ним на «ты», поэтому просил меня возглавить посылаемую миссию, а по окончании ее работ остаться при гетманском правительстве на роли представителя, посла от Дона. На возглавление миссии я согласился, а на место посла предложил назначить мне в миссию генерала Черячукина – казака хорошо известного, который и останется там после окончания работ миссии.