Офицеры российской гвардии в Белой борьбе. Том 8

По дороге доходят от доброжелательного населения ближайших сел Мелитопольского уезда сведения, что в районе Верхне- и Нижнесерагозских волостей некто, именующий себя, а может быть, и сам кровавый батька Махно, – спешно, под угрозой немедленной смерти, забирает все хорошие легкие повозки (впоследствии окрещенные тачанками) и лошадей, а также горсточки каких-то «батьковцев» терроризируют крестьян и грабят хутора побогаче. Командующий бригадой полковник Барбович (заместитель Миклашевского) немедленно отправляет эскадрон, во главе с полковником Александровским, в села Верхние и Нижние Серагозы и далее, через Ново-Константиновку, в район станции Пришиб – в известную своими большевистскими симпатиями богатую и обширную слободу Ново-Михайловку. По пути, произведя набор военно-конской повинности у населения большевиствующих Серагоз, лейб-драгуны, не найдя никаких следов батьки Махно, через ряд разоренных усадеб прибывают 21-го в Ново-Михайловскую слободу. Здесь и происходит торжественное подчинение лейб-драгун 2-му Сводно-гвардейскому кавалерийскому полку – отныне в виде 3-го дивизиона. Здесь же смотр выстроенных эскадронов лейб-драгун – одного, 1-го, конного и прибывшего из Бердянска только что сформированного пешего 2-го эскадрона полковника Зеленого, только что назначенного Ставкой командиром полка, полковника Ф.Ф. Грязнова (улана Его Величества).

23 мая посадка эшелонов всей бригады на станцию Пришиб для стратегической переброски по железной дороге через Лозовую на станцию Люботин, на север Харьковской губернии. Здесь включенная в состав 5-го Сводного кавалерийского корпуса (генерала Юзефовича) конная сводная бригада временно отдыхает и пополняется, готовясь к близкому уже конному рейду, – этот рейд всей кавалерии, долженствующий овладеть узлом железной дороги в тылу красных – станцией Бахмач, мне был лично предсказан в Харькове генералом Кутеповым. Только что взявший Харьков с 1-м Добровольческим корпусом генерал Кутепов на мою просьбу дать нам сколько возможно мобилизованных из Харьковского уезда бывших боевых солдат собственноручно написал записку воинскому начальнику: «Выдать подателю сего (чин и фамилия) пятьдесят мобилизованных из бывших кавалеристов». Мне удалось благодаря приказу корпусного командира выбрать того, кто мне больше подходил, и специалистов-кузнецов, и сапожников, а также георгиевских кавалеров из конницы Великой войны. Сдав полученных людей для обучения ротмистру Лабудзинскому[482], я тотчас же вернулся из Харькова в Люботин.

Утром 24 июня, после месяца стоянки, был, наконец, получен приказ о выступлении. Двигаясь походным порядком и делая около сорока верст в сутки, колонна достигла Полтавской губернии, нигде не встретив красных. На четвертый день, 27 июня, в районе Ожехова кирасиры, шедшие впереди, атаковали красный башкирский полк, удиравший на тачанках. На следующий день наши разъезды обнаружили значительные обозы, идущие на волах, поперек движения. Развернувшись, полк атаковал прикрытие, драгуны направо, а уланы вышли левее. Большевикам удалось спастись впереди на тачанках, но часть обозов досталась полку. Уланский эскадрон, под командой ротмистра Фермора, отбил несколько пар быков, запряженных в телеги, которые большевики побросали со взятыми ими насильно подводчиками. Драгуны захватили нескольких пленных и канцелярию с плакатами и всевозможными брошюрами и агитационными книгами и списками. Башкирский красный полк бежал так быстро, что никак не могли его достигнуть.

30 июня, после бивака, нашему полку, двигавшемуся в голове, было донесено, что в районе города Гадяча еще двигаются большевистские обозы. Развернувшись в перелеске, мы были встречены пулеметным огнем на околице большого села. Выхватив шашки, эскадроны бросились в атаку, зарубить сразу нескольких красных, которые спрятались за заборами. Тут же один из драгун-колонистов выволок из кустов пулемет, брошенный им в панике, но какой-то странной, не обыденной еще для нас системы. Прибывший незадолго в Люботин и принявший драгунскую конно-пулеметную команду специалист-пулеметчик подпоручик Огиевский определил, что захваченный пулемет – принятый в греческой армии, и, так как к нему было мало патронов, а другие не подходили, он был отправлен в обоз.

Дело под Ново-Павловкой

Пройдя под огнем через деревню, наши лавы, в которых уланский полуэскадрон уже перемешался с нами, снова углубились в перелесок, а я, оставив в роще полуэскадрон ротмистру Лабудзинскому, вышел с передним взводом корнета Келеповского на шоссе, огибавшее с севера город Зеньков. Разъезды улан, под командованием штабс-ротмистра Крыжановского, дали знать, что стоящая впереди нас деревушка Ново-Павловка занята красным обозом, но что его прикрытие, довольно значительное, встретило их сильным огнем. Судя по фронту, занятому цепью, большевики имели здесь не менее батальона.