Офицеры российской гвардии в Белой борьбе. Том 8

Сознавая всю ценность точности мемуарных сведений, я произвел немедленно после оставления Крыма сводку боевых действий своего родного лейб-гвардии Кирасирского Ее Величества полка за все время Гражданской войны, которая послужила основой составленной совместно с полковником фон Баумгартеном «Памятки кирасир Ея Величества за время Гражданской войны», изданной в Берлине в 1927 году. Хронология событий была нами строго проверена не только в обществе офицеров нашего полка, но и совместно с офицерами других полков гвардейской кавалерии и штабов дивизии и корпуса. Имея перед собой экземпляр «Памятки» и свои личные записки и документы, я с уверенностью могу исправить и дополнить рассказ полковника Главацкого и написать краткий рассказ о том, что мне пришлось пережить совместно с лейб-драгунами.

Впервые пришлось мне встретиться с ними во время того самого Ак-Манайского сидения, с которого полковник Главацкий начинает повествование. Кадры почти всех полков гвардейской кавалерии собраны были на небольшом участке фронта и начали там свою совместную боевую работу. До этого времени мы находились в разных полках и на разных фронтах и имели возможность встречаться лишь случайно в тылу.

В апреле 1919 года, после оставления Северной Таврии, в нашей армии на всех фронтах произошел перелом в нашу пользу. Отступление кончилось закреплением на позициях. Они были тем исходным пунктом, с которого должно было начаться наше крупное наступление. Оно было, наконец, назначено на 5 июня 1919 года (а не 4 мая, как указывает полковник Главацкий). Около 12 часов ночи с 4-го на 5 июня пишущий эти строки получил приказание из штаба Сводно-кирасирского полка принять в командование всех безлошадных кирасир Ее Величества в количестве 55 человек и, сформировав стрелковый полуэскадрон, прибыть в окопы Сводного полка Кавказской кавалерийской дивизии. Однако, по прибытии моем в окопы, командир Кавказского полка получил уже распоряжение направить мой полуэскадрон на Арабатскую стрелку для устройства совместно с моряками десанта в тылу у большевиков. К рассвету добрался я до Арабата и двинулся оттуда на присоединение к двум пароходам «Граф Игнатьев» и «Гидра», находившимся в 12 верстах к северу. В 8 часов утра отряд мой поравнялся с пароходами, стоявшими на якоре, и я отправился к старшему морскому офицеру мичману Севастьянову. Канонада в это время с полуострова слышна была сильная – ясно было, что развивался крупный бой. От Севастьянова узнал я, что к северу от нас находится конный полуэскадрон лейб-драгун и что наша задача – перетащить три моторных катера через стрелку. После этого нам предстояло высадиться на полуострове в тылу у большевиков и действовать в зависимости от обстановки.

Немедленно принялись мы за дело, которое оказалось нелегким. Никакими инструментами и приспособлениями мы не располагали, и работа оказалась невероятно трудной. Маленькие легкие и изящные катера, каковыми они казались в волнах Азовского моря, оказались на земле чрезвычайно тяжелыми и громоздкими, и, перекатывая через стрелку, имевшую в этом месте немного более полуверсты расстояния в ширину, мы промучились трое суток. К тому же и непредвиденное обстоятельство – довольствие людей в солончаковой пустыне, каковою была здесь стрелка, где не было даже пресной воды, необычайно осложнило дело.

К концу третьего дня два катера находились уже в Сиваше, но артиллерийская стрельба слышна была уже к северу, и ясно было, что вся наша каторжная работа по перетаскиванию оказалась ни к чему. В это время корпус наш, разбив большевиков, подходил уже к Джанкою. Не имея никаких инструкций от начальства, мне предстояло сделать выбор: возвращаться назад на полуостров и искать свой полк, что было связано с большой потерей времени в такую горячую пору, или же двигаться на север по стрелке для присоединения к драгунам. Зная от моряков, что драгуны были крайне малочисленны, я решился на последнее. 10 июня я прибыл в деревню, названия которой уже не помню, где расположен был лейб-драгунский обоз, и явился к полковнику Римскому-Корсакову. Полковник Римский выразил большую радость по поводу нашего прибытия. Его эскадрон был численно очень невелик (красные занимали позиции впереди, и со дня на день можно было ожидать приказа о наступлении). В деревне, куда я прибыл, находился лишь обоз, эскадрон же продвинулся на 40 верст к северу и занял без боя село Чакрак. Полковник Римский предложил мне выступить вместе с ним в Чакрак, но недостаток подвод вынудил меня воспользоваться предложением моряков перевезти кирасир на пароходах. К вечеру того же дня я был в Чакраке.

Это громадное богатое село в плодородной части стрелки, окруженное хуторами. На одном из них, а именно хуторе Чебаненко, в 8 верстах к северу от Чакрака, остановились конные драгуны. По указанию полковника Римского, мой полуэскадрон занял северную окраину Чакрака и выставил 3 заставы. Южную часть села заняли драгунский штаб и обоз. Расстояние между нами было, таким образом, около версты.