Офицеры российской гвардии в Белой борьбе. Том 8

Таким образом, он протянул в общей кипучей жизни полка и всю войну, выполняя свой маленький долг, как и все, ничем тогда из общей среды из скромности не выступая.

Пронеслось три года…

Проклятая революция смела фронты, подписала позорный мир, уничтожила все, чем гордилась и светлела память старины и величия дорогой Родины.

Не могла лишь погибнуть искорка, тлеющая в каждом дворянине-офицере, – честь грудью своею защищать правое дело и святую веру.

Группа офицеров лейб-драгун, собрав вокруг себя кучку добровольцев, другой год, не щадя здоровья и сил, билась, как умела, в рядах Белой армии Юга России.

Уже многие легли. Каждый из нас спокойно ждал своей участи. «От судьбы не уйдешь, а пока жив, сделаю, что в силах и что велит долг солдата» – так думал в то время каждый из нас, белый офицер и доброволец.

На одной из стоянок лейб-гвардии Драгунского эскадрона Сводно-гвардейского кавалерийского полка Русской Армии – это было в апреле 20-го года, где-то на ферме около Джанкоя – неожиданно открылись входные двери, и вдруг появился бывший прапорщик – теперь с четырьмя звездочками на погонах экзотической формы одного из «диких» полков, бывший «адмирал» Колокольцов.

Появился мрачный, хмурый. Неохотно пояснил тут же, что тяжело было тянуть походную лямку среди совершенно чуждых ему людей. «Потянуло безумно меня в свое родное. Тянуло и сбылось: отныне я снова среди своих. – И затем, обращаясь ко мне, четко отрубил конец своего повествования: – Господин полковник, разрешите немедленно в боевой наряд!» – и вытянулся – руку под козырек.

Помню, что тогда с трудом уверил его, что сейчас перерыв, а с первым пополнением его желание будет исполнено и его пошлют на Перекоп. Два месяца отсутствовал из эскадрона штабс-ротмистр Колокольцов. Подкрался к нему проклятый «сыпняк» и душил его сколько мог, но не задушил – судьба готовила ему более светлый удел.

Вернулся из отпуска по болезни в июне Аполлон-Адмирал прямо в бой и принял скоро, за отсутствием выбывших за ранением своих командиров, и 8-й эскадрон. Эвакуировали ротмистра Коптева, его заместитель, полковник Александровский, через месяц был сменен убитым во время атаки ротмистром Сергеем де Виттом. Тут же 19 июля в селе Жеребец А.Г. Колокольцов бодро принял на себя полноту власти и выполнил свой долг до конца.

Гражданская война в Крыму приходила к концу. Почти ежедневными боями село Каховка и весь правый берег Днепра переходили из рук в руки.

Впереди 8-го эскадрона бесстрашно и спокойно вел свой ало-белый флюгер навстречу то «красным курсантам», то «бандитам Буденного» Аполлон Григорьевич. Люди его любили и верили ему, как себе.

Видел я его уже в конце августа, усталого и измученного, черного от пыли, с постоянными тяжелыми головными болями. Жаловался мне на них, но ни словом не обмолвился он о справедливой возможности получить себе смену.

Злой рок смены ему не дал.

Тягостные арьергардные бои вершали судьбу Русской Армии.

Утром 1 сентября 20-го года остаток лейб-драгун 8-го эскадрона, приказанием свыше, снова развернулся на левом фланге полка, чтобы, как и многие десятки раз, конной атакой остановить напор вдвое сильнейшего врага.

Спокойно поднял шашку доблестный штабс-ротмистр, взмахнув, блеснул ею в воздухе – опустил! Там, далеко за ним, как стрела из натянутой тетивы, понеслись на широких интервалах конные люди – последние белые гвардейские драгуны.

«Пики в руку, шашки к бою! Направление по четвертому взводу корнета Келеповского!» – слышна им отчетливо и звонко его последняя команда…

Напоролись на скрытый пулемет… Несколько секунд, и шалая пуля сделала свое дело.

Тихо склонился на шею лошади штабс-ротмистр Колокольцов и, убитый наповал, скатился с седла.

Коротким ударом пулемет у красных был взят, его прислуга изрублена, а остатки наступавшей цепи дрогнули и побежали.

Старые и молодые господа офицеры лейб-драгуны! Так пресеклась жизнь в бою на хуторе под Черненькой последнего командира 8-го эскадрона гвардейского кавалерийского полка Русской Армии штабс-ротмистра Аполлона Григорьевича Колокольцова – Адмирала, как в шутку прозвали его однополчане.

А. Вонсяцкий [500] ПРОТИВ БОЛЬШЕВИКОВ (Отрывок из воспоминаний) [501]

…24 января 1919 года Запасный кавалерийский полк[502] Добровольческой армии походным порядком двинулся из Ливадии в Ялту; затем через Алушту в Симферополь. В Симферополе должна была произойти посадка полка в вагоны. Полк должен был доехать до станции Ново-Алексеевка, оттуда снова походным порядком до Аскания-Нова…

Стоял дивный солнечный день. На тротуарах набережной Ялты – скопление праздной, гуляющей толпы… Но вот идет полк… Впереди в одну шеренгу едет офицерство, уланы и гусары. Все бросаются к окнам, выходят из кафе и магазинов.

Первым – на красивом коне Богуцкий, за ним в ряд: Римский-Корсаков, Крыжановский, Гарденин[503], Марков-Горяинов[504], Криштофович[505], Григоревский… Рядом с ними гордо, красиво держатся в седлах александрийцы[506]. Печальными, полными грустью взглядами прощаются они с Ялтой.