Офицеры российской гвардии в Белой борьбе. Том 8

Обстановка на Керченском полуострове в начале 1919 года была следующая. Ак-Манайская позиция, прикрывавшая с севера город Керчь и полуостров, упиралась своим правым флангом в Азовское море, где стояли «союзные» нам суда английской эскадры. Эта позиция прорезала весь Керченский полуостров с востока на запад и была занята спешенными эскадронами сводного полка Кавказской кавалерийской дивизии и дальше на запад пехотой, кажется, Самурским пехотным полком. Позиция была спокойная, и никаких активных действий на ней не происходило; в тылу этой позиции стояла отдельная кавалерийская бригада, разбросанная по богатым немецким колониям. Состав бригады: Сводно-гвардейский кирасирский полк (по одному эскадрону от прежних полков 1-й гвардейской кавалерийской дивизии), 2-й конный офицерский имени генерала Дроздовского полк, Сводный гвардейский дивизион полковника Ковалинского (из эскадронов конногренадер и улан Его Величества). Был еще эскадрон лейб-драгун полковника Римского-Корсакова, но в дивизион Ковалинского он почему-то не был включен, как и наша гвардейская конная батарея, вооруженная прекрасными легкими 3-дюймовыми конно-горными пушками, образца 1902 года. Остальные полки гвардейской конницы – лейб-гусары, гродненские гусары, уланы Ее Величества – в то время своих самостоятельных ячеек на Юге России не имели. Наш тыл был очень неспокоен, так как в Керченских каменоломнях скрывались хорошо вооруженные красные банды, грабившие Керчь и нападавшие на наш тыл. Для безопасности приходилось всегда держать в Керчи несколько эскадронов с соответствующей артиллерией. Гвардейская казачья бригада с нашей лейб-гвардии 6-й Донской казачьей батареей[564] были полностью сформированы и доблестно сражались в рядах Донской армии.

Мы, конечно, знали о предстоящем нашем большом наступлении на нашем участке фронта в начале июня и усиленно к нему готовились. Производились конные учения, учения с людьми у орудий, проверялись материальная часть и ковка лошадей. День наступления держался в секрете, и только за несколько дней мы узнали, что наша атака назначена в ночь с 4-го на 5 июня. О подробностях нашей атаки мы узнали из оперативного приказа, полученного командиром батареи поздно вечером 4 июня, за несколько часов до выступления. Согласно этому приказу пешие части, занимающие Ак-Манайскую позицию, при поддержке английской морской артиллерии с Азовского моря, наступают прямо перед собой на север. Наша кавалерийская бригада должна была скрытно пройти берегом Азовского моря, обойти фланг красных и атаковать их резервы и тылы. Эскадрон лейб-драгун имел свою самостоятельную задачу: пройти и очистить от красных Арабатскую стрелку с юга на север и занять важный стратегический пункт – город Геническ. Он точно выполнил эту задачу. Начало атаки назначено ровно в 3 часа ночи, по сигнальному выстрелу с английского броненосца.

Хорошо помню эту чудную теплую крымскую ночь. Наша бригада, растянувшись длинной колонной, неслышно шла твердым грунтом азовского пляжа. Мы все проверили часы и жадно смотрели на их стрелки. Безмолвная тишина ночи изредка нарушалась выстрелами вдалеке и храпом наших коней. Ровно в 3 часа грянул с моря выстрел. На рассвете мы прошли какую-то татарскую деревушку, и здесь наша колонна разделилась: Гвардейский кирасирский полк остался в этой деревне в резерве. Остальные части двумя колоннами переменным аллюром пошли дальше; левая колонна – дивизион полковника Ковалинского, правая – 2-й конный полк и наша батарея в голове колонны главных сил.

Противник скоро обнаружил наше движение, и над обеими колоннами сразу же появились дымки разрывов неприятельских шрапнелей. Раздалась команда: «Строй взводы» – и теперь уже во взводных колоннах мы скакали вперед. Скоро кавалерия рассыпалась в лаву и все поле покрылось скачущими на неприятельскую пехоту с криком «Ура!» всадниками. Батарея, на галопе, выскочила на открытую позицию и своим точным огнем обстреляла неприятельские резервы. В течение утра мы три раза меняли позицию; расход снарядов был огромный. Потери убитыми и ранеными с нашей стороны были довольно большие, про красных не знаю. Они все же успели подтянуть резервы к боевой линии, и скоро наша кавалерия спешилась, образуя сплошную стрелковую цепь.

Командир бригады, доблестный генерал Миклашевский, считая, что наступил перелом боя и что атака свежего кавалерийского полка может сразу его решить в нашу пользу, послал за резервом. Но мы, вероятно увлекшись преследованием разбитых красных, продвинулись более, чем следовало, и тем увеличили и без того длинный путь для нашего отдаленного резерва. Во всяком случае, Кирасирский полк, пройдя 10 верст галопом под палящим крымским солнцем, оказался с изможденным конским составом. Лошади были взмылены и тяжело дышали, так что о конной атаке не могло быть и речи. Оставалось только спешить полк и еще более растянуть стрелковую цепь, что и было сделано.