Офицеры власти. Парижский Парламент в первой трети XV века

Служба должна быть долгой и безупречной, тогда она дает чиновнику право на знаки почтения со стороны парламентской корпорации, поэтому Никола де Бай, прося Парламент оказать ему особую милость и без выборов назначить советником, так говорит о своих достоинствах: «Я служил и отправлял должность секретаря… 16 лет полностью и постоянно… самым законным (loyaument) и самым прилежным (diligemment) способом, каким только мог…» (12 ноября 1416 г). И сообщая о смерти Никола де Бая, Клеман де Фокамберг как главное достоинство умершего записывает, что тот «осуществлял должность гражданского секретаря 16 лет благородно и почтенно (grandement et notablement)» (9 мая 1419 г.). Те же принципы Парламент распространяет и на других чиновников, считая долгую службу основанием для особых привилегий. Когда после смерти Карла VI его слуги обратились в Парламент с просьбой дать им что-то из вещей короля в знак вознаграждения за их службу. Парламент посвятил разбору их спора немало времени, заверяя, «что каждому будет дано согласно службе… и особенно надо учесть интересы двоих, которые дольше всех служили королю», один из них — 20 лет (31 января 1423 г.).

Все эти знаки уважения к тем, кто служил долго интересам короля и институтов его власти, раскрывают приверженность Парламента значимости самой службы чиновника, лежащей в основе парламентской этики и иерархии ценностей. Долгая служба чиновника обеспечивала ему самому и его потомкам особые преимущества в Парламенте, что способствовало не только укреплению корпорации, но и созданию парламентских династий. Однако поскольку основой династий была доказанная многолетняя преданность учреждению, Парламент видит в процессе их возникновения стабилизирующий фактор. Так, секретари всегда отмечали должности, занимаемые чиновником в процессе восхождения. Например, описывая блестящую карьеру Жана де Монтегю, Никола де Бай замечает, что он был прежде секретарем и нотариусом короля и сыном королевского нотариуса (19 октября 1409 г.); сообщая о смерти первого президента Жана де Пупанкура, секретарь отмечает, что он был президентом три года, а ранее — адвокатом короля (21 мая 1403 г.).

Обязательным условием, предшествующим вступлению в корпорацию и как бы первой ступенью в парламентской иерархии, было получение чиновником образования, также требовавшее немало времени, поэтому образование практически всегда отмечается в перечне достоинств чиновника, следуя в иерархии сразу же после сроков службы. В этом смысле показателен случай с принятым на должность нотариуса Жаном де Сессьером, который попал в Парламент, будучи сыном парламентария Анри де Сессьера. Приняв его на должность, Парламент тут же отправляет его в Орлеан с наказом немедленно получить степень лиценциата гражданского права (28 ноября 1404 г.). Принимая чиновника, особенно в угоду членам парламентской корпорации. Парламент подчеркивает эту важнейшую составляющую его достоинств — образование[329].

Наличие образования включало в себя и опыт работы, необходимый для вступления в Парламент. Это выражали более широкие понятия — «состоятельность» и «пригодность» (souffisance et ydointé), не имеющие прямого отношения к собственно материальному достатку, поскольку контекст, в котором употребляются эти слова, связан с качествами человека и пригодностью к работе. Само понятие «пригодность» чиновника входило в обязательный набор качеств любого избираемого на государственную службу человека, даже на выборах канцлера в клятве, которую приносили выборщики, в их числе и чиновники Парламента, содержалось требование избрать «доброго человека, пригодного (ydoine) и подходящего, чтобы осуществлять должность канцлера» (8 августа 1413 г.). Об этой же «состоятельности» чиновника говорится применительно к парламентариям: в характеристике чиновника присутствует категория его «состоятельности и пригодности (ydointé et suffisance)» для исполнения должности[330].

Такой же критерий Парламент применял и ко всем судебным должностям в государстве. Так, он требует устранить ошибки в работе Шатле и выбрать туда «людей пригодных, опытных и состоятельных вместо тех, кто является… незнающим, небрежным и несостоятельным» для таких должностей (ydoines, expers et souffisans… ignorans… insuffisans) (18 ноября 1418 г.), а когда Парламент хвалит адвокатов и прокуроров, то за их «большую состоятельность и почтенные достоинства» (souffisance et notables merites) (22 февраля 1432 г.). Такой контекст исключает, по крайней мере на словах, критерий материального порядка, апеллируя исключительно к деловым личностным качествам — образованию, опыту и работоспособности[331].