Офицеры власти. Парижский Парламент в первой трети XV века

Третьим краеугольным принципом деятельности Парламента в представлениях парламентариев было милосердие, составляющее вместе с советом и разумом триединство суда, действующего на благо общества. «Палата (Парламента) является благодушной, милосердной и справедливой» (benigne, charitable et juste) — так виделся парламентским чиновникам образцовый суд (16 февраля 1402 г.). Причем милосердие, будучи одним из главных достоинств суда, противопоставляется суровому и строгому суду, который в таком контексте выглядит как недостаток: Парламент обещает «совершить суд, руководствуясь милосердием и любовью, а не суровостью» (cum dementia et pietate et non cum rigore) (29 апреля 1407 г.), или совершить «добрый и скорый суд» (10 декабря 1412 г.). Когда адвокат и прокурор короля покидали свои должности из-за хронического безденежья Парламента, они так высказались о своей службе: «Пусть их обвинят скорее в простодушии, незнании или оплошности, чем в подлоге (dol) или злобе, которой не имели» (22 февраля 1432 г.).

Видимо, такой образ суда признавался обществом и был хорошо известен за стенами Парламента, поэтому и мог использоваться с целью добиться благосклонности парламентариев[383]. Именно поэтому Карл Савойский не нашел ничего лучше, как напомнить Парламенту, что суду подобает «скорее оставить без наказания преступление, чем невиновного наказать» (delictum remanere impenitum quam innocentem punire) (19 августа 1404 г.)[384]. Приверженность милосердному суду сказалась на парламентской трактовке политических событий в стране, оценивавшихся с позиций тех бед, которые они приносили «бедным людям». Так, осуждая борьбу бургиньонов и арманьяков, Парламент опирался на заботу о людях, «ибо уже были убиты или умерли в королевстве с обеих сторон 20 тысяч человек всех сословий… бедные люди, женщины, дети и мужчины» (27 августа 1412 г.). Но и в более мелких делах этот критерий был самым верным способом добиться снисхождения в Парламенте. Так, обвиненные во взятках прокуроры оправдывались тем, что «у бедных людей вполне достаточно дел для того, чтобы их еще обременять требованиями заплатить 6 солидов за наем прокурора» (12 ноября).

Милосердие не только провозглашалось Парламентом основой и сутью праведного суда, оно отражалось и во вполне конкретных решениях Парламента, направленных на пропаганду образа «милосердного суда»[385]. Бедные люди, не имеющие средств для оплаты судебных издержек, получали разрешение на бесплатное ведение дела, как Ж. Майю, «учитывая ее бедность» (20 декабря 1407 г.), или освобождение от уплаты штрафа, «учитывая бедность истца» (1 марта 1421 г., 3 декабря 1422 г., 16 февраля 1428 г., 18 февраля 1431 г.). Заболевшие в тюрьме заключенные освобождались под залог или под охрану сержанта, либо переводились в больницу в Ситэ (Hotel-Dieu). Бедность могла подвигнуть Парламент заменить наказание в виде штрафа на временное тюремное заключение «на хлебе и воде» (25 мая 1423 г.). Именно бедность торговок-старьевщиц, сгоняемых с привычного места чиновниками Шатле, повлияла на решение Парламента в их пользу, «видя бедность и нужды народа и из-за бедствий военного времени» (30 августа 1430 г.).

Стремление утвердить в обществе образ милосердного суда нашло яркое воплощение и в таких акциях Парламента, как передача части штрафов на содержание «бедных людей» в богадельне Парижа (6 марта 1421 г. 10 июня 1433 г.) или изъятие хлеба у булочников, занижающих вес изделий, с последующей раздачей изъятого хлеба «беднякам и в больницы» (31 мая 1421 г.). Наконец, очень яркий эпизод из жизни Парижа накануне вступления войск Карла VII весьма характерен для этой политики: Парламент назначает специально человека «собирать милостыню для бедных заключенных в Консьержери и раздавать им собранное» (16 января 1436 г.)[386].