Офицеры власти. Парижский Парламент в первой трети XV века

В качестве хранителя и защитника общего интереса Парламент уповал на судебную процедуру как форму гарантии каждому быть выслушанным и иметь возможность высказаться в свою защиту. Именно судебная процедура была в глазах парламентариев формой зашиты интересов каждого и правосудия для всех. Так, Парламент готов выслушать протесты бальи Турнэ и Турнези и обещает никого не принимать на эту должность, не отстранять, пока не будут выслушаны те, кто заинтересован (28 апреля 1406 г.). Также письмо короля об отстранении и назначении нового бальи Витри встретило протест Парламента, напомнившего, что «согласно правилам суда (termes de justice) не могут его отстранить, не выслушав» (3 ноября 1424 г.). Об этом же правиле напоминает Парламент мэру и эшевенам Амьена, просившим заставить духовенство города участвовать в уплате налога эд, поскольку «Палата не привыкла выносить приговоры или решения, не выслушав стороны, и нет обычая утверждать письмо или приказ по такому вопросу без призыва сторон… и кажется, что не может и не должно приниматься Палатой никакого решения, чтобы принудить людей церкви, не выслушав их» (18 июня 1423 г.).

Такая процедура являлась в их глазах гарантией законности, и на ее более универсальный характер, связанный с необходимостью одобрения любого решения теми, кого оно касается, указывают аргументы, приведенные Парижским университетом в просьбе к Парламенту противостоять выкупу рент в Париже: «Не позволительно народу принимать законы против дворян, и, наоборот, не призвав тех, кого вопрос может касаться» (8 августа 1433 г.). Этот принцип, помимо прочего, сыграл важную роль в становлении и укреплении авторитета государственной службы. С трудом и в результате сложной борьбы чиновничеству удалось добиться, чтобы принцип неприкосновенности государственного служащего и запрет преследовать его за должностные обязанности утвердился в обществе[375]. Этому служила и парламентская процедура приглашения и выслушивания отстраняемого чиновника любого ранга как гарантия от произвола и политической конъюнктуры в комплектовании кадров государственных чиновников. И в этом тоже был общественный интерес, поскольку чиновники служили в конечном счете обществу, и оно было заинтересовано в профессиональных, политически лояльных и преданных общему делу людях на службе государству.

§ 5. Идейные основы общественного образа суда

В деятельности Парижского Парламента, в поведении и взглядах его чиновников нашли воплощение некоторые фундаментальные идеи общественного устройства, выработанные к XIV–XV вв. Существенное значение может представлять не только выявление этих более широких идейных основ в практике Парламента, но и анализ их интерпретации с учетом представлений парламентариев о предназначении суда в обществе, а также воздействие этих идей на общественные акции суда и формы пропаганды в этот период. Такой анализ позволяет реконструировать общественный образ суда, избранный и пропагандируемый его чиновниками.

В ряду общезначимых идей, нашедших воплощение в деятельности Парламента, первым выделяется фундаментальная для Средневековья в целом идея совета[376]. Сделанный анализ самоназвания парламентариев уже вывел на эту идею совета как главную при самоидентификации парламентских чиновников: в отличие от остальных служителей государства они называли себя именно советниками, видя истоки своей работы в окружающем короля совете избранных[377]. Однако фундаментальная идея совета получила свое развитие вместе с развитием государства и оформлением его публично-правовых основ, когда в совет входят уже не только близкие королю родственники, прямые вассалы и высшая знать, но и профессионалы, действующие с помощью законов. Даже президенты Парламента всего лишь советники (17 февраля 1406 г.), да и сам Парламент называют «советом короля в его Парламенте» (12 ноября 1408 г.). Свою работу парламентарии воспринимают именно как совет королю, который в конечном счете все решает и несет за все ответственность[378]. Так, решая конфликт за должность капитана Сен-Мало в Бретани, Парламент посчитал обоих претендентов неподходящими, но зная об имеющихся у них сильных покровителях, предпочел «подождать здоровья короля, который, если пожелает выслушать совет Палаты, не назначит ни того, ни другого» (17 февраля 1406 г.).