Офсайд

– Тогда, полагаю, вам придется подать на меня в суд, – пожала я плечами.

Им пришлось бы постараться, потому что у меня не было сбережений. Я жила на стипендию и помощь студентам. Но они могли попробовать. А я предпочла бы украсть деньги, чтобы расплатиться в суде, чем иметь с ними дело каждый день.

Джилл нахмурила брови, глядя на меня так, словно я была какой‐то галлюцинацией.

– Это так безответственно. Полагаю, мне не стоит удивляться. Учитывая, с кем ты теперь встречаешься…

– Что, прости? – бросила я на нее обжигающий взгляд. – Даже не смей.

Посмотрите, кто заговорил. Одного моего слова было бы достаточно, чтобы вдребезги разрушить ее добродетель.

Джиллиан отшатнулась, вероятно, потому, что никогда раньше я не разговаривала с ними подобным образом. Кажется, я не использовала столь резкий тон даже с Люком. Но мое терпение было на исходе… Особенно когда дело касалось Джилл.

– В любом случае, я предупредила, – заявила я, поворачиваясь, чтобы уйти.

– Мы не сможем найти кого‐то посреди семестра, – бросила вслед Амелия.

Я оглянулась через плечо, бросив на них понимающий взгляд.

– Ох, даже не знаю, девочки. Может, попросите моего брата заселиться? Он же и так здесь часто бывает, правда?

Они ошеломленно уставились на меня, но не сказали ни слова. Я ушла из гостиной с тяжелым сердцем. Большую часть гнева, что я испытывала к ним, подпитывала печаль. Как бы отвратительно Амелия и Джилл ни вели себя в последнее время, потеря двух друзей – или двух людей, которых я считала друзьями, – все равно ранила.

Глава 23 Не сломанная

Чейз

Бейли свернулась калачиком у меня на груди, пока мы лежали в постели, смотря игру НХЛ. Мы лениво болтали, невнимательно следя за матчем, поскольку ни один из нас не был фанатом играющих команд. Вечер выдался идеальным. За исключением одного – предстоящего разговора.

Разговор этот грозил стать сложным, сто процентов неудобным и, как я надеялся, не катастрофичным.

Возможно, было рано обсуждать подобное, но этот груз лежал бы на моих плечах до тех пор, пока мы все не выяснили бы. Я должен был поднять эту тему до ужина, что мы устроим в честь нового дня рождения Бейли.

Сложившаяся ситуация выводила меня из себя. Я относился лучше к развлечениям на одну ночь, чем Моррисон – к собственной девушке. Это было неправильно, с какой стороны ни глянь.

Так что я готов был рискнуть.

* * *

Бейли

Чейз взял в руки пульт и выключил звук у телевизора.

– Эм, Джеймс? – произнес он низким голосом и отодвинулся, чтобы взглянуть мне в лицо. – Как много ты помнишь из нашей прогулки от «ИксЭс» до моего дома?

– Немного, – покачала я головой. – Помню, как меня тошнило. Довольно размыто. На этом все. Почему ты спрашиваешь?

Чейз нахмурился.

– Потому что тем вечером ты сказала мне кое‐что, о чем, похоже, не помнишь.

В моей голове сработала сигнализация – с ревущими сиренами и мигающими красными огнями. Я поняла, к чему шел разговор: Чейз хотел порвать со мной, потому что из‐за услышанного в тот вечер он относился ко мне снисходительно. Всегда.

Активировался режим максимальной паники.

Я с трудом выпрямилась.

– И ты вспомнил об этом сейчас? Уже столько времени прошло.

– Я молчал, потому что это личное, – ответил Чейз. – Не хотел, чтобы ты решила, будто я придурок или издеваюсь над тобой. Но теперь, когда все так изменилось, молчать кажется неправильным.

У меня перехватило дыхание, сердце подпрыгнуло к горлу.

Нет.

Я этого не сделала. Я не могла. Не посмела бы.

– Что я сказала? – прошептала я, так как паника, словно тиски, сжала горло. – Скажи, пожалуйста.

– Ты сказала, что Моррисон плох в постели. – Чейз замолчал, сомневаясь, что было для него нехарактерно. Время будто бы замедлилось, пока я, задержав дыхание, ждала, когда он продолжит. – Если конкретнее, то он никогда не ублажал тебя ртом, и ты постоянно симулировала оргазмы.

Вот так, в мгновение ока, мое достоинство буквально растворилось в воздухе. О последнем не знали даже мои самые близкие друзья, а я выложила это Чейзу при первой же встрече? Господи спаси. А учитывая, насколько более опытным был Чейз, это выглядело еще унизительнее.

– Ладно. – Я выбралась из его объятий и вскочила на ноги. – Если понадоблюсь, я буду дома, умирать от стыда. Попроси моих родителей заказать красивый надгробный камень. Что‐нибудь из серого мрамора.

– Подожди. Можем мы об этом поговорить, пожалуйста? – Он потянулся и нежно взял меня за руку.

Внутри кипело унижение, едкое и обжигающее, вот‐вот готовое выплеснуться наружу. С горящими щеками я развернулась к Чейзу.

– Почему я вообще тебе нравлюсь после такого?

– Что? – скривил губы Чейз. На его лице промелькнула боль. – Ты нравишься мне по множеству причин, и ни одна из них не связана с сексом.

– Какое облегчение, – отозвалась я, – потому что в этой сфере я, похоже, дефектная.

Чейз потянул меня за руку, вынуждая сесть рядом с ним. Медленно, нежно он поглаживал мою кожу большими пальцами.

– Ты не дефектная.