Офсайд

Я ненавидел его почти так же сильно, как Моррисона.

Раздался свисток, и судья назначил пенальти: вполне заслуженное и необходимое нашей команде. Мы могли бы воспользоваться тем, что у «Бульдогов» стало на одного игрока меньше. Я, как всегда, сделал так, чтобы команда противника нарушила правила.

С пульсирующей болью в руке я направился к нашей скамейке, чтобы меня заменили, но по пути проскочил мимо скамейки гостевой команды. Моррисон тут же наклонился вперед, кивком указывая на табло.

– Каково это – проигрывать два очка сразу после первого периода, Картер?

Он полагал, что может задеть меня вот так – указывая на счет.

– Намного лучше, чем быть свободным агентом[29] с дерьмовой статистикой, – ответил я. – Тяжело тебе, должно быть, мужик.

По окончанию школы Моррисон оказался достаточно хорош, чтобы поступить в Каллингвуд – уважаемый колледж первого дивизиона, – но недостаточно хорош, чтобы быть выбранным в НХЛ. Из‐за этого у него развился огромный комплекс неполноценности. Учитывая, как плохо Моррисон играл в последнее время, он был настроен на то, чтобы следующей весной, оканчивая колледж, остаться свободным агентом и ждать, что какая‐нибудь команда подберет его, как объедки. Подобного не случилось бы с кем‐то более достойным.

– У меня куча предложений от лиги, – сердито посмотрел он на меня, расправив плечи.

– Конечно, – ответил я. – Даже фермерским командам нужно четвертое звено.

Моррисон по праву был одним из самых переоцененных игроков, которых я знал. После двух ничем не примечательных лет в NCAA он заимел малую долю успеха, который каким‐то образом принес ему незаслуженное звание капитана. Но в своем последнем сезоне он снова ничем не отличился.

К сожалению для Моррисона, один год хорошей игры в колледже еще не гарантировал профессиональной карьеры. Для этого требовался последовательный и неуклонный рост. Но подобного можно было добиться только тяжелой работой, что, скорее всего, было не свойственно такой избалованной заднице, как он. Все деньги и тренировочные лагери не смогли бы компенсировать недостаток таланта. Вот почему у меня имелся четкий план на будущее, а у него – нет, если не считать выкачивания денег из богатых родителей.

– Команда Лос-Анджелеса еще не поумнела и не отказалась от тебя? – скривил верхнюю губу Моррисон.

– Меня хотя бы выбрали, – отозвался я. – Видимо, существуют еще в этом мире вещи, которые твои мамочка с папочкой не могут купить.

* * *

К моему разочарованию, во втором периоде мы играли не лучше. Наши комбинации разваливались тут и там, так что у нас едва получалось ударить по воротам. На половине матча Уорду, наконец, удалось забить в самый край ворот, но мы тут же пропустили еще одну шайбу.

За пятнадцать минут до конца счет оставался три – один в пользу Каллингвуда. А ведь не сказать, что «Бульдоги» играли хорошо. Это просто мы играли плохо. Будто всего вышеперечисленного было мало, судейство во второй половине матча оказалось отвратительным, так что вопиющие нарушения в наш адрес остались незамеченными. Уорда несколько раз ударили клюшкой, из‐за чего он потерял возможность послать шайбу в ворота. Брат Бейли открыто прижал меня к борту, а свистка так и не послышалось. Что за дела, судья?

У нас только и выходило, что вести силовую игру с многочисленными толчками. Однако это не помогало нам сравнять счет.

Молясь хоккейным богам, я, сидевший на скамье, наблюдал, как мои товарищи по команде носятся по льду в попытке обогнать время. Если бы во втором периоде нам удалось не пропустить ни одного гола, остался бы шанс наверстать упущенное в третьем. Типичные словесные пинки под зад, которые тренер Миллер раздавал нам в раздевалке, могли бы сработать.

Рид отправил шайбу вне игры, и линейный судья дунул в свисток. Когда он направился к скамейкам запасных, чтобы поговорить с другими судьями, мы с Уордом, потные, запыхавшиеся и явно растерявшие всю энергию, вернулись на лед.

Я чертовски устал.

Для вбрасывания я встал в паре футов от Моррисона. В отличие от меня, он был полон энергии. Задорный, как чирлидер. Только я не понимал, почему, ведь Моррисон не внес никакого вклада в те три забитые гола. Даже больше – «Бульдоги» побеждали, даже не рассчитывая на Моррисона в комбинациях.

Я бы заподозрил допинг, но тогда он бы и играл лучше.

Моррисон проехал мимо и резко остановился, попытавшись забрызгать меня, но у него ничего не вышло. Приблизься он к шайбе дольше чем на полсекунды, я бы отправил его жалкую задницу в другой штат. Но пока мы проигрывали, я не мог позволить себе получить пенальти за желание толкнуть его.

– Картер, – сказал он, растягивая последнюю «Р» самым раздражающим из всех возможных способов. – Совсем забыл спросить, как обстоят дела с моей бывшей?

Очевидно, он придумывал этот выпад с того самого момента, как мы перекинулись парой слов в первом периоде.

– Просто фантастически, – одарил я его дерзкой ухмылкой. – Спасибо, что спросил.