Офсайд

– Ты высокомерный маленький ублюдок, – сказала она гневно. – Всегда думаешь, что ты лучше, чем все остальные. Самое время кому-то обуздать твое эго и сбить с тебя спесь.

Я улыбнулся и покачал головой.

– Ты сделала это намеренно, – осудил я. – Ты обманула меня.

– И ты попался на удочку.

Я не мог с этим спорить. Хохотнул и сделал пару финтов мячом между ног. Она продолжила стоять надо мной, уперев руки в бока с ухмылкой на лице.

– Ладно, – вздохнул я. – Что ты хочешь знать?

Я решил, что это будет касаться чего-то из моих прошлых похождений с девчонками в школе, и не горел желанием говорить с ней об этом. Имею в виду… я не представлял ее в таком плане и не хотел, чтобы она подумала обратное. Или, может, мне придется признаться ей относительно цветов – это я бы мог пережить. Я вроде как даже хотел, чтобы она это узнала.

Она сунула большие пальцы в маленькие декоративные карманчики на ее шортиках и чуть отклонилась назад на пятки. Я поднял на нее глаза, она покусывала нижнюю губу, улыбка с лица пропала.

– Что произошло, когда ты вернулся в субботу домой? – спросила она, при этом ее глаза потемнели.

– Не понимаю, что ты имеешь в виду, – ответил я, но в тоже время почувствовал, как ухнул вниз желудок. В ее тоне было что-то… что-то, что мне не понравилось. Совершенно.

– Скажи мне, каким образом ты сломал ребро? – спросила она.

Я похолодел.

Нет.

Ни хрена.

– Я тебе рассказал, – тихо ответил я.

– Ты сказал, что оно треснуло во время борьбы за мяч, – сказала Николь. – Но это чушь собачья. Я хочу знать, что случилось на самом деле.

– Я уже сказал тебе, что случилось, – повторил я, после чего встал и носком ноги подкинул мяч в воздух, подхватил его и направился к своему джипу, делая большие шаги по влажной траве.

– Эй! – окликнула она. – У нас был уговор!

– Пошла ты! – проорал я через плечо. Руки тряслись, дыхание было учащенным, из-за чего болел бок. Я бросил мяч на землю и пошел быстрее.

– Скажи мне, что произошло! – не унималась она за моей спиной. – Почему ты не хотел идти домой, Томас? Почему?

– Заткнись! – Я рывком открыл дверцу машины, намереваясь оставить ее на хрен тут. Мне не нужно это дерьмо – какая-то сучка дурит меня, а потом вытягивает такое дерьмо. Ни хрена.

Она умудрилась открыть пассажирскую дверцу, прежде чем я успел ее заблокировать. Я закинул мяч на заднее сиденье, не глядя в ее сторону.

– Я выиграла, – сказала она. – Ты должен мне сказать.

– Заткнись, – повторил я уже тише, – или можешь на хрен идти домой пешком.

– У нас был уговор. – Ее голос теперь не был таким напористым. – Ты идешь на попятную?

– Я сказал тебе, что случилось, – вновь повторил я.

– Уговор был на правду, – парировала она.

Будто я нуждался в напоминании.

Я завел двигатель и покрепче вцепился в руль, пытаясь решить, стоит ли мне просто побыстрее отвезти ее домой и никогда больше с ней не заговаривать, или бросить ее задницу на школьной парковке прямо сейчас. Я по-прежнему тяжело дышал, голова начинала плыть. Мне нужна была таблетка обезболивающего… или может быть алкоголь.

– Я никому не скажу, – донесся до меня ее шепот. – Клянусь, никому.

Я нажал ногой на сцепление, увеличивая обороты двигателя, но не двигаясь с места, а сам просто уперся взглядом перед собой, стараясь заглушить ту крошечную частичку моего разума, которая хотела все ей рассказать. Ни за что, блядь.

Я продолжал сжимать руль, даже когда наблюдал, как Николь потянулась и повернула ключ в зажигании, выключая двигатель. Мгновение двигатель гудел, прежде чем затихнуть.

Краем глаза я увидел, как она забралась с коленями на пассажирское сиденье и наполовину подползла ко мне. Ее рука скользнула ко мне на затылок, и она притянула меня к себе поближе. В этот момент я мог ощущать ее запах, и в то время, как вдохнул его, она пробежала пальцами по моим волосам и откинула их мне за ухо.

Нахрен нет…

Ни за что…

Нет…

Я не могу…

Пожалуйста…

Я повернул голову в ее сторону, отпуская что-то внутри себя… сдаваясь. Не знаю, что это было, но я не мог это остановить. Зарылся лицом ей в шею и обхватил ее руками за талию. Я слышал, как кричу снова и снова – горло саднило от силы этого крика, – пока мое тело не замерло на ней, а она продолжала обнимать меня.

Как делала это раньше.

– Это не его вина, – прошептал я ей в шею. – Это моя… это всегда была моя вина.

Ох, дерьмо.

Ох, нет. Нет, нет, нет, нет, нет, нет…

Мой разум продолжал кричать, даже когда голос уже затих.

Я ничего не мог поделать. Слова уже слетели с моих губ.

***

Мой разум был пуст.

Или он был переполнен, и я просто не мог видеть это сквозь туман в голове, чтобы почувствовать разницу.