Читаем Оглашенные полностью

И забрался в тенек. И думал он о том, что сегодня до странности никого на пляже. И тогда почему же он опять думает о Мальтусе? Да потому, что смешно делиться на евреев и русских, когда нас вместе на Земле – национальное меньшинство… Смешно делиться на… когда к 2000-му всех белых будет… а черных – и того меньше. Конечно же, желтая раса!.. Грузины с абхазами – что не поделили? Смешно. Делиться на – когда перед человечеством давно уже только одно общее дело. Это как в очереди к врачу хвастаться болезнями: чья больнее. Но остановить человека невозможно, хоть он и все поймет. Во второе пришествие, что ли, ему верить? Уже давно проведены опыты на бактериях по изучению интоксикации в перенаселенной среде, построены математические кривые, и они, математически же, совпали с гонкой вооружений после Второй мировой… Асимптотически приближаясь к общей гибели. Сравнение человека разумного с бактерией не может оскорбить биолога. Разумом еще надо было воспользоваться с разумом… А тут закавыка: фактор времени – опоздал или успел? Если опоздал, то уже опоздал, а если успел все-таки, то только-только, и надо еще поднажать, чтобы вспрыгнуть на последнюю подножку… Может, и надо было так хищнически торопиться со всем этим вооружением, ибо именно оно тащило за собой весь этот технический прогресс, а без него не решить человеку стоящих перед ним задач выживания… Прав ПП: вот теперь пора переключить агрессию на… Только вот как ее переключишь?.. В это ДД не верит, что человек одумается.

И ДД смотрит на единственного на пляже отрока. Тот решительно ныряет в море и плещется в нем, как счастливый дельфиненок.

ПП вроде как и не отсутствовал. Будто у него где-то рядом закопано было…

– Информирую, – сообщил он, отпыхиваясь, – народу нет, потому что палочка.

– Вас ис дас?

– Море заражено. Гигантский выброс говна.

– Надо мальчику сказать, – заволновался ДД.

– Вы что, думаете, он не знает?

– А мы?

– У нас есть свой антисептик, – и ПП потряс бутылкой. – Петарда поменьше, конечно… – констатировал он разочарованно.

Он мрачно выпил сам и подал ДД. Было в его жестах уже что-то семейное. Будто они на кухне сидели.

– Какая же нас ждет катастрофа! (Ка-ата-астро-о-офа – продекламировал он.) Снизу бздо, сверху говно. Представляете, как все это рванет однажды!

ДД смутно смотрел в даль морскую.

– Поясняю. Вы сами меня пугали, что сероводород подступил вплотную. А сероводород – это то же бздо. А бздо горит. Вы разве не поджигали?

– Неужто все поджигали?.. – удивился ДД.

– Разом вспыхнет все море, представляете? Ка-ако-ой же будет факел! Огненный сто-олп – вот что это будет.

– Море синее горит – выбежал из моря кит, – захихикал ДД.

– Чье это? – взревновал ПП. – Ваше?

– Дедушки Корнея.

– Мудро. Глубоко. Значит, и он предвидел.

– Это для детей.

– А кому это еще объяснять? Не взрослым же! Те уже не поняли. Знаете, от чего мы все погибнем?..

Это было сказано столь многозначительно, что ДД решил не отвечать, выждать.

– Мы утонем в собственном дерьме! – ПП вытерпел паузу. – И знаете, почему мы утонем?

– Потому что мы и есть дерьмо? – обрадовался Доктор.

– Не угадали! А вы человеконенавистник, Доктор Докторович! Вы там у себя в Германии совсем одичали. Люди, возможно, совсем не такое дерьмо, как вы думаете.

– Что, еще большее?

– Да нет, батенька, опять не угадали. Пока меньшее. Мы даже не успеем до такой степени развиться. Мы утонем в нем потому, что не умеем им пользоваться.

– С метафорой вашей в принципе трудно не согласиться.

– Это не метафора. Поясняю. Что такое почва?

– Так вы об удобрениях… – разочаровался ДД.

– Уточняю. Что такое уголь? Молчите. Тогда что такое нефть?

– Это правильный ряд. Я вас понял. Но только дерьмо-то у нас теперь другое. Дерьмо-то у нас теперь не говенное, химическое, нетленное. Береговая полоса – это жабры моря. Оно уже не дышит – такое количество пластика замотано прибоем в эту полосу.

– Еще и это, – сказал ПП. – Надо создавать свинью. Пока не поздно.

Они выпили еще по чуть-чуть, и ПП посвятил ДД в некоторые детали своего плана преобразования мира.

– Как вы понимаете, свинья тут имеется в виду не в буквальном – хотя отчего же? – и в буквальном смысле слова. Она – образец и символ. Девиз, так сказать, проекта. Проект обустройства мира «Свинья». Звучит?

– Звучит! – подхватил ДД с энтузиазмом.

Перейти на страницу:

Все книги серии Империя в четырех измерениях

Пушкинский дом
Пушкинский дом

Роман «Пушкинский дом» – «Второе измерение» Империи Андрея Битова. Здесь автор расширяет свое понятие малой родины («Аптекарского острова») до масштабов Петербурга (Ленинграда), а шире – всей русской литературы. Написанный в 1964 году, как первый «антиучебник» по литературе, долгое время «ходил в списках» и впервые был издан в США в 1978-м. Сразу стал культовой книгой поколения, переведен на многие языки мира, зарубежные исследователи называли автора «русским Джойсом».Главный герой романа, Лев Одоевцев, потомственный филолог, наследник славной фамилии, мыслит себя и окружающих через призму русской классики. Но времена и нравы сильно переменились, и как жить в Петербурге середины XX века, Леве никто не объяснил, а тем временем семья, друзья, любовницы требуют от Левы действий и решений…

Андрей Георгиевич Битов

Современная русская и зарубежная проза

Похожие книги

Салюки
Салюки

Я не знаю, где кончается придуманный сюжет и начинается жизнь. Вопрос этот для меня мучителен. Никогда не сумею на него ответить, но постоянно ищу ответ. Возможно, то и другое одинаково реально, просто кто-то живет внутри чужих навязанных сюжетов, а кто-то выдумывает свои собственные. Повести "Салюки" и "Теория вероятности" написаны по материалам уголовных дел. Имена персонажей изменены. Их поступки реальны. Их чувства, переживания, подробности личной жизни я, конечно, придумала. Документально-приключенческая повесть "Точка невозврата" представляет собой путевые заметки. Когда я писала трилогию "Источник счастья", мне пришлось погрузиться в таинственный мир исторических фальсификаций. Попытка отличить мифы от реальности обернулась фантастическим путешествием во времени. Все приведенные в ней документы подлинные. Тут я ничего не придумала. Я просто изменила угол зрения на общеизвестные события и факты. В сборник также вошли рассказы, эссе и стихи разных лет. Все они обо мне, о моей жизни. Впрочем, за достоверность не ручаюсь, поскольку не знаю, где кончается придуманный сюжет и начинается жизнь.

Полина Дашкова

Современная русская и зарубежная проза