Огненная буря

Интерком издал характерный щелчок, и все в салоне оторвались от своих занятий - в основном от чтения или сна. - Привет, ребята. Ну, мы оторвались настолько, насколько это возможно на этой высоте, теперь собираемся начать снижаться. Как вы понимаете, это не будет мягкий спуск, поэтому, пожалуйста, постарайтесь свести эти крики парка аттракционов к минимуму. Они не особо придают нам уверенности. Ах, и капитан Клис хотел бы напомнить вам, что сегодняшний фильм «Крепкий орешек 2» теперь доступен на ваших ЖК-экранах. Ах, черт возьми, это была шутка. В действительности, это «Турбулентность», а следом «Воздушная тюрьма». В любом случае, вы ребята сохраняйте спокойствие. Позвольте нам попотеть.

Спустя приблизительно десять секунды после его отключения, прошел первый толчок, когда самолет наклонился вперед, носом вниз.

Вот, дерьмо.

Теперь мы были внутри шторма.

Толчки превратились в постоянную тряску, будто чья-то огромная рука сомкнулась вокруг хрупкой кожи самолета. Я с трудом сглотнула и вцепилась в подлокотники, когда снаружи бледно-голубое небо сменилось серым туманом, а затем начался адский спуск сквозь темноту. Облака выглядели достаточно толстыми, чтобы пройти через них. Достаточно толстыми, чтобы поймать нас в ловушку, как паук муху в свою паутину. Молнии сверкали рядом, освещая интерьер сине-белыми вспышками, и в этом свете я увидела Ива, спокойно читающего его Новости Матери-Земли, скрестив ноги по-турецки. Я не могла никого видеть, но сомневалась, что они все были такими фаталистами. Конечно, некоторым из них должно было быть так же страшно, как и мне…

Мы вздрогнули и упали. Свободное падение. Десять футов или больше, но они показались мне вечностью. Мы попали в восходящий поток с грохотом и подбрасыванием, или пытались; я ощутила, как пилоты выправляют переднюю часть, регулируя работу двигателей. Удерживая нас в целости.

Мы снова упали, на этот раз дальше, и я почувствовала, как самолет закручивается налево… и затем что-то ударило нас с правой стороны, и мы перевернулись.

Крики. Ив бросил журнал и схватился за подлокотники, когда все сорвалось со своих мест: моя пустая банка из-под газировки загремела по стене салона в назойливой панике, и я услышала удар, когда вывалился багаж. Рев двигателей возрос, а затем интерком вновь ожил. Второй пилот Клис издал настоящее западное Ии-ха. - Ну, вы, ребята, просто везунчики, - сказал он, как будто полет боком, глядя вниз на землю через окно, было обычным явлением. - Вам предстоит испытать все радости полета, о которых говорят американские ВВС. Надеюсь, вы все соблюдаете знак «пристегнуть ремни». Три… два… один…

Самолет перевернулся влево. Перевернулся полностью, поскольку мы висели вверх ногами, и я уловила кратких сюрреалистический отблеск моих длинных черных волос, подрагивающих в воздухе, словно вышитый бисером занавес, и затем мир снова перевернулся, и мы вновь заняли вертикальное положение. Устойчивые как скала, как только мы выровняли положение.

Вероятно, кричали люди. Я не знала… была вполне уверена, что я тоже кричала. Я посмотрела на Ива, отбросив взъерошенные волосы со своих глаз, и его легендарное спокойствие было поколеблено достаточно, чтобы перекреститься и начать шептать что-то, что я распознала как Отче наш.

Мы все еще снижались.

- Надеемся, что вам это понравилось, - сказал Клис. Он по-прежнему звучал абсолютно бодро и невозмутимо, словно делал это ежедневно по два раза на дню. - Если кто-то чувствует желание почиститься, пожалуйста, воспользуйтесь пакетами. Мой человек требует от меня делать еще и чистку салона.

Судорожный смех от кого-то спереди был более храбрым, чем мой. Я серьезно рассматривала вышеупомянутый пакет, который выглядел крепким и манящим, но я не ела и не пила достаточно, чтобы воспользоваться им. Несколько мрачных, потных мгновений, и я была в порядке.

Я вцепилась в кожу, когда самолет сделал еще одно тревожное колебание в сочетании с рывком. За окнами, черные тучи сгущались так, словно наступила ночь. Я откинула свою раскалывающуюся голову на мягкий подголовник и подумала, что может быть, я должна попробовать еще раз перейти в эфир, но не была уверена, что это хорошая идея.

Ив взял меня за руку. Теплый прикосновение его кожи помогло удержать меня от видения, как самолет входит в штопор носом вниз, сталкивается с землей и взрывается.

Я закрыла глаза, когда самолет содрогнулся и закачался, кренясь от одной стороны к другой, яростно скользя боком, словно пытаясь избежать чего-то, что я не могла увидеть или понять. Мои погодные органы чувств были перегружены. Я была бесполезна здесь, со всеми происходящими событиями, нацеленными прямо на нас. Если бы я была на земле, все было бы по-другому, но здесь я чувствовала себя такой беспомощной, такой потерявшей контроль...

Самолет выровнялся во внезапном крене, как будто он неожиданно столкнулся с участком стеклянно-гладкого воздуха. Никакой турбулентности, никаких даже малейших толчков. Я открыла глаза, моргнула Иву, он поднял брови и пожал плечами.