Огненная кровь

Она чувствовала: стоит на лишний удар сердца засмотреться в пустоту этих глаз – и рассудок ей откажет. Далеко внизу кровь, словно талые воды после снежной зимы, стекала в уличные канавы. Сражение билось о фундамент башни. Люди дрались, кричали, умирали, но бой уже не пугал ее. Там все-таки люди сражаются с людьми – отвага против отваги, воля против воли. Она, хоть и не была воином, могла понять их надежду, ужас и ярость; их чувства казались сейчас теплыми, как летний дождь, мягкими, как пуховая перина, в сравнении с глазами этого существа.

– Гонец на мост, – бросил ил Торнья, не обернувшись, не подняв руки. – Копья отставить. Работать мечами.

Молодой парень без единого слова нырнул в люк.

Адер спешно искала глазами обломки моста. Нашла наконец. Тех, кто держал безнадежную оборону, выжило не более четырех десятков, и только их ощетинившиеся копья, казалось, сдерживали еще ургулов.

Проследив за ее взглядом, Фултон медленно покачал головой.

– Их же перебьют! – выдохнула Адер. – Без копий им конец!

Она взглянула на своего эдолийца – не ошиблась ли? – но тот угрюмо кивнул:

– Без копий никак.

– Большинство умрет, кто-то выживет, – ровным, как свежий лед, голосом ответил ил Торнья. – Два гонца – на четвертую улицу и на пятую. Лучникам с четвертой – отступить. Лучникам на пятой – продвигаться вперед. Четырнадцать человек направить в помощь кеттрал и женщине в красном.

Гонцы, поспешно отсалютовав, кинулись вниз.

– Кеттрал? – спросила Адер, вглядываясь в примеченную недавно девушку в черном. – Она кеттрал?

– Да, – равнодушно отозвался ил Торнья. – И они вдвоем с той женщиной держат целую улицу. А улица держит весь фланг. Если они ее сдадут, мы проиграли.

– Но как?.. – Адер сжала в кулаки повисшие руки. – Их же только двое!

– Они справляются, – ответил кенаранг, уже глядя на другую часть города. – Сигнальные стрелы: две красные, одну зеленую.

Лучники шагнули вперед, подожгли промасленную обмотку на концах стрел, дождались, пока не разгорятся неестественно окрашенные огни, и выстрелили в воздух, после чего так же молча встали на место. Адер не имела представления, что означает сигнал. Она попыталась высмотреть изменения внизу, но видела только смерть и ужас. Первый гонец добрался до сгоревшего моста и убедил защитников оставить копья. Фултон не ошибся: всадники тут же надвинулись, рубя солдат с седла. Не успело шесть раз стукнуть сердце, как позиция рухнула.

– Они погибают! – воскликнула Адер.

– Да, – ответил ил Торнья.

– Зачем?

Он шевельнул головой – лишь намеком на движение.

– Сложная схема.

Следующий час Адер провела в каком-то страшном остолбенении, слушая, как кенаранг шлет гонца за гонцом в хаос боя, как один за другим отдает загадочные приказы: ту улицу держать, в этот переулок отойти, это здание сжечь, наступать… Дважды он посылал солдат в самое полымя лишь для того, чтобы помахали над головой аннурскими флагами. Он велел своим лучникам поджечь причалы горящими стрелами – а ведь на причалах никого не было. Нескольким десяткам пехотинцев на трех разных позициях он приказал сдаться! Во всем этом не было никакого смысла. Она не понимала ни длящегося внизу бедлама, ни замысла ил Торньи. Она бы решила, что сумасшедший наугад двигает войска, только в его неправдоподобно пустых глазах не было безумия, а ургулы, при всей их численности и ярости непрекращающихся атак, при всем захлестывающем аннурские позиции хаосе, так и не сумели продвинуться.

Солнце уже склонялось, когда кенаранг плавным движением поднялся на ноги.

– Кончено, – бросил он, махнув рукой за плечо так, словно творящееся позади вдруг перестало его интересовать.

Адер всмотрелась. На ее взгляд, сражение не унималось, никаких перемен. Измученные солдаты снова и снова обрушивали оружие на врагов, кричали, убивая и умирая. Ил Торнья о них забыл. Он повернулся теперь к сигнальщикам и гонцам и поклонился.

– Ваши люди хорошо поработали, – произнес он, выпрямившись. – Благодаря вам победа сегодня за нами. Вы можете идти.

Гонцы и лучники тотчас потянулись цепочкой внутрь башни, оставив на площадке лишь Адер с Фултоном и ил Торнью. Когда хлопнула за последним крышка люка, она повернулась к кенарангу:

– Что значит «кончено»?

– Сражение окончено. Остальное… – Он пожал плечами. – Видела, как бегает курица с отрубленной головой?

Ужаснувшись, Адер кивнула в ответ.

– Вот это оно и есть – последний выплеск крови и эмоций. Работа сделана.

Она уставилась на кенаранга:

– Где Длинный Кулак? Вождь ургулов.

– Здесь его нет.

Было в его голосе нечто, непонятное Адер. Конечно, не сожаление. Может быть, голод? Огромный сдерживаемый голод.

– Он отказался вступить в бой.

– А мне не кажется, что все кончено, – пробурчал Фултон. – Вон всадники в полусотне шагов от башни.

Ил Торнья перевел взгляд на эдолийца:

– Поэтому я кенаранг, а ты охранник.

– Как ты можешь знать? – резко спросила Адер.

Он устремил на девушку тот же пустой взгляд, и ее опять охватило головокружение, как если встать на краю бездонного колодца, в который падать целую вечность. Наконец он отвернулся, махнул рукой на дальний берег:

– Сколько там деревьев?