Огненная кровь. Том 1 (СИ)

О ком она писала это? Кому она посвятила эту тоску? Неужели на свете есть человек, о котором вот так может тосковать эта прекрасная синеглазка?

И в этот момент ему почему-то отчаянно захотелось оказаться на его месте. Как будто его коснулось волшебное крыло чего-то прекрасного, и он тут же решил ухватить эту птицу за хвост.

— Почему вы на меня так смотрите? — в синих глазах отразилась растерянность. — Это было… настолько плохо?

— Плохо? — ответил он внезапно охрипшим голосом. — Да я бы согласился месяц грести на галерах, если бы вы посвятили это мне.

Молния вспорола небо, с сухим треском ударив куда-то чуть выше них в вершину скалы. Лошадь Риты взвилась на дыбы с диким ржанием и, едва не сбросив всадницу, рванула вперёд.

— Проклятье! — крикнул Альберт, и его слова потонули в оглушительном раскате грома.

Он, не задумываясь, стегнул коня и помчался следом.

На мгновенье наступила тишина, а затем с неба упали первые крупные капли. Сначала редкие, но вскоре дождь хлынул сплошной стеной.

Ветви хлестали Альберта по лицу и одежде, лошадь неслась, не разбирая дороги, того и гляди сорвётся в пропасть, но все, что видел перед собой князь — зелёную накидку всадницы впереди и её тёмные волосы, развевающиеся на ветру.

Холодный ветер гнал волны по озеру, и косые струи дождя били в лицо, молнии одна за другой разрывали небо, и гремело так, будто все небесное войско Всевидящего собралось с литаврами.

Дорога чуть расширилась и резко повернула вниз, Альберт пришпорил коня и почти догнал Риту. Но её лошадь, норовистая кобыла по кличке Мадж, промчалась мимо поворота, остановилась внезапно, сбросив всадницу через голову, взвилась на дыбы и бросилась вверх по склону куда-то между деревьями.

— Да чтоб тебя! — Альберт едва остановил коня на самом краю попасти.

Недавние дожди размыли берега ручья, и они обвалились, обнажив красную глину с торчащими корнями деревьев. На дне уже вовсю бушевал поток, видимо, в верховьях ливень начался гораздо раньше.

— Рита! — крикнул князь, спрыгивая с лошади и бросаясь к краю. — Проклятье! Держись! Не отпускай!

Он видел, как она скользит вниз по мокрой глине, вцепившись руками в корни можжевельника и безуспешно пытаясь нащупать ногами опору на зыбком склоне. Ещё немного, и она сорвётся, упадёт в воду, и её потащит этим мутным потоком прямо в озеро.

Упасть в озеро с высоты дважды за полдня! Эта женщина просто притягивает неприятности!

Он прыгнул следом, не особо задумываясь над тем, что сможет сделать, если они оба свалятся в ревущий водоворот.

Цинта спешился, увидев лошадь князя, бросился к обрыву и сразу почувствовал силу. Прозрачное горячее облако поднималось откуда-то со дна ручья. И ему показалось — даже падающие капли дождя, задрожав, остановились в воздухе. А затем полыхнуло ярко, неистово, мощно. Над ним что-то разорвалось со страшным грохотом, затрещало, и молния, каких Цинта не видел никогда в своей жизни, ударила в высокую сосну на краю обрыва с такой силой, что расщепила её пополам.

— Мирна-заступница! Всевидящий отец! — заорал Цинта, закрывая руками голову и падая ничком на землю.

Сила пронеслась над ним горячей волной, покатилась над обрывом по дороге, вверх по склону, и от мокрых листьев и мха даже пошёл пар. Сосна вздрогнула, замерла на мгновенье, как подрубленная, и тут же рухнула в пропасть, обдав Цинту комьями грязи от вывернутых корней.

И лошади едва не вырвали поводья, привязанные к берёзе, заржали и забились, но дерево их удержало.

— Ухт! Мирна-заступница! Да что же это такое творится! — как был на четвереньках, Цинта по-собачьи быстро дополз до края обрыва, бормоча скороговоркой. — Дважды в одно место не бьёт! Дважды в одно место не бьёт! Альберт! Альберт! Ты живой?

Половина сосны упала поперёк склона, упёрлась макушкой в противоположный берег, а сверху рухнула вторая половина, накрест, образовав над водой небольшой мост. И князь, соскользнув вниз, упёрся в него ногами.

— Рита! Отпускай! Я тебя поймаю! — крикнул он.

— Да быть этого не может! — воскликнул Цинта, судорожно вытирая с лица воду и размазывая ладонями грязь, пытаясь разглядеть то, что происходило внизу. — Владычица степей!

До этого момента все, что творил князь, было невинными шутками: зажигание свечей пальцами, летающие перья, светляки и пускание горлом огня. Все это ни шло ни в какое сравнение с тем, чтобы управлять молниями. А вот у него на глазах, а Цинта готов был поклясться в этом, князь только что притянул молнию и направил её в дерево. И как это он, Цинта, пропустил тот момент, и не заметил, что сила князя вдруг так выросла?