Огненная кровь. Том 1 (СИ)

Маленькая деревенька — две улицы с белёными домами под красной черепицей крыш, несколько амбаров и площадь, мощённая камнем — встретила их суетой. На площади громоздился большой деревянный чан, в который из корзин сгружали собранный виноград. Вокруг сновали нарядные женщины, мужчины ставили столы, а судя по тому, что местный умелец настраивал дзуну, вскоре намечался праздник.

— Мой кня… мэтр Гарэйл, ведь сегодня первое полнолуние осени! Я вспомнил! — воскликнул Цинта. — Это же праздник вина! Сегодня давят первый виноград! Всю ночь пьют, гуляют и славят Богов! Вот ведь повезло нам!

— Нам бы всем и правда не помешало выпить, — произнёс князь, останавливая лошадь и оборачиваясь, лицо его при этом было серьёзным, — а теперь слушайте. Я так полагаю, заночевать нам придётся здесь, и хоть отсюда до Фесса недалеко, но в ночь мы туда не поедем. И поскольку мы не знаем, кто стрелял в Риту и где эти люди сейчас, то будет лучше нам всем… немного соврать.

Он прищурился и добавил тише:

— Представить Риту моей…

Он хотел сказать «женой». И он знал, что скажи он так, она, конечно же, снова смутится, будет прятать взгляд, покраснеет и примется теребить пальцами край жакета. Зато Цинта выпучит глаза, ляпнет какую-нибудь глупость и будет потом всю дорогу попрекать его тем, что он поставил даму в неловкое положение. И… не будь здесь Цинты, он бы так и сказал, чтобы насладиться тем, как дрогнут её ресницы, как губы чуть приоткроются ловя судорожный вдох, как она отведёт глаза и будет думать о том, что он имел ввиду, покрываясь лёгким румянцем… И мысль эта была возбуждающе приятной. Вот только сейчас ему почему-то не захотелось делить её смущение ни с кем, и уж точно не хотелось, чтобы Цинта испортил этот момент каким-нибудь дурацким вопросом. И, сдержав свой порыв, Альберт произнёс, как ни в чём не бывало:

— …сестрой. Надеюсь, ты не против, Рита?

Он посмотрел на неё пристально, и она тут же кивнула согласно:

— Да, конечно, это разумно. Спасибо вам!

— И уж я надеюсь, что ты Цинта, не сболтнёшь здесь чего-нибудь лишнего. Никому ни слова о том, что произошло с Ритой, о стрелах, карете и прочем. Мы просто попали в грозу. А ты — Рита Гарэйл, моя сестра, и мы едем из Индагара в Фесс, потому что там мы живём, а были на свадьбе у родственника. И ты Цинта — наш слуга. Всем понятно?

Рита кивнула.

— А утром мы уедем, как только встанет солнце.

Глава 8. Праздник вина

Золотая луна медленно вставала над горами. Гроза ушла, и озеро застыло, как тёмное зеркало, лишь блестящая дорожка лунного света дрожала на его поверхности.

Медленно спустилась ночь, рассыпав неяркие звезды по краю неба, и на площади собралась почти вся деревня. Запылали факелы. В деревне начинался праздник.

Масляные лампы в слюдяных колпаках висели на старых абрикосах, длинные столы украшали цветы и гирлянды виноградных лоз. Появились блюда с жареным мясом и куропатками, бутылки вина, сыр и лепёшки с травами …

Где-то неспешно наигрывала дзуна, а ей отвечала протяжная горская дудка. Все женщины пришли в широких цветастых юбках, с обнажёнными плечами и в лёгких блузках, подхваченных короткими корсажами. И это, как объяснил один из стариков, сидевших за столом рядом с Альбертом, всё ради танца. В разгар праздника, по местному обычаю, все женщины забираются в огромную бочку и танцуют — давят виноград ногами, вознося хвалу Богам за хороший урожай.

Завтра, конечно, принесут большое колесо, приведут лошадь и соорудят пресс. И лошадь будет ходить по кругу, давя сизые ягоды, а из тонкого желоба потечёт отжатый виноградный сок. Но сегодняшний танец и сегодняшний сок из ягод — для особого, самого первого вина, которое преподнесут в дар Богам.

Среди женщин Альберт увидел и Риту. Она шла рядом с хозяйкой дома, в котором они остановились, и на ней была такая же широкая цветастая юбка. Она улыбнулась ему и села за стол, напротив, а рядом примостился Цинта.

Вот же прохвост! Он же на шаг от неё не отходит!

Цинта и вправду, увязался за Ритой, всё расспрашивал её о чём-то, а она ему охотно отвечала, и князь даже забеспокоился, как бы Цинта не болтнул чего лишнего. Говорить правду, когда не надо — такой грешок за ним водился.

Все собрались, расселись за столами, дзуна умолкла, и староста деревни встал, велев наполнить кубки, и принялся говорить торжественную речь — благодарить хороший год, землю, урожай и милость Богов. Он долго говорил о том, что земля — это мать, солнце — отец, а вино — это их дитя, которое дарит всем радость, а потом кубки радостно стукнулись друг о друга, расплёскивая половину содержимого, все выпили и принялись за еду.

Разговор за столом потёк плавно, в основном о погоде, урожае, предстоящей осени, приметах и будущей зиме. Альберт ел молча, наблюдая за тем, как Рита разговаривает с хозяином одного из домов — пожилым виноградарем по имени Йола.