Огненная проповедь

Несмотря на шутливый тон, он продолжал беспокойно трогать лоб. Мне вдруг подумалось, помнил ли он ту ночь, вскоре после нашего побега из Виндхэма, когда я проснулась, обезумев от кошмарного сна, в котором мне привиделась Исповедница. Тогда он обнял меня. «Все хорошо, тише, все хорошо», – сказал он, и я прижалась лбом к его лбу. Я до сих пор помню это ощущение – точное совпадение наших шрамов. Один и тот же размер.

– Это не так уж много, – промолвил Кип, – но это ведь необычно, да? Значит, мы можем сами что-нибудь разгадать. Может, они…

– Похоже, ты знаешь о своем прошлом не больше, чем я, – прервал его Пайпер. – А может, и меньше.

Кип встретился с ним взглядом.

– Мое прошлое началось несколько месяцев назад, когда я увидел Касс.

Пайпер хмыкнул, но Кип продолжил:

– Это не лирика. Буквально с того момента и начались мои воспоминания. До этого – ничего, кроме нескольких обрывочных фрагментов о резервуарах.

Мы довольно долго рассказывали ему: о Камерах Сохранения, о помещении с резервуарами, о нашем путешествии. Мне хотелось поведать как можно больше о том, что я видела, но также одолевали и сомнения, насколько стоит быть откровенной о своем прошлом. Мы с Кипом рассказывали наперебой, но едва разговор приближался к раскрытию личности моего брата, оба тут же замолкали. В конце концов я обошлась без упоминания о Заке, но в остальном ничего не утаила. Пайпер попросил нарисовать карты, схемы, расположение помещений, оборудование, свет в камере, маршрут, по которому мы шли после побега. Я беспокоилась, что Кип будет чувствовать себя неловко, когда стала описывать трубки и баки в зале с резервуарами, но его, казалось, охватило воодушевление от возможности поведать кому-нибудь свою историю, и он лишь кивал в знак подтверждения, когда я описывала разные детали.

Я рассказала ему об Исповеднице, но стало ясно, что он уже о ней наслышан.

– Судя по всему, она – неординарная личность. Жаль, что мы не перетянули ее на свою сторону до того, как это сделал Совет.

– Поверьте мне, – сказала я. – Вам не стоит желать такой союзницы.

– Возможно. Но нет ничего хорошего и в том, что она на их стороне. Вот в чем проблема.

Я рассказала ему о том моменте, когда решила ответить ей тем же и вторглась в ее мысли, где увидела огромное помещение с проводами, и о том, в какую она пришла ярость.

– Это была другая часть помещения с резервуарами?

– Нет, это было вообще другое помещение. – Я снова представила его – переплетение проводов вокруг металлического корпуса, уходящее вверх по округлым стенам. Я убеждена в том, что это совсем другое место даже не столько потому, что оно казалось мне абсолютно незнакомым, сколько из-за ее реакции, бурной и острой. Чем бы ни являлось то помещение, оно чрезвычайно важно для нее.

Когда мы дошли до нашего побега из Нью-Хобарта и рассказали о висящей клетке с женщиной в поселении на болотах, он только кивнул.

– Вас это не поражает? – спросил Кип.

– Увы, уже нет. Один из наших кораблей вернулся пару дней назад с такими же вестями.

– Они были в том же поселении? – Это казалось невероятным совпадением, учитывая, насколько широко раскинулись болота и что кроме солдат, которые единственный раз проскакали мимо, мы больше никого не встречали.

Пайпер покачал головой.

– Нет. Наши разведчики были севернее Нью-Хобарта. – Он сделал паузу, и я почувствовала, как к горлу подкатила тошнота. Я уже знала, что сейчас последует. – Там есть два поселения и еще одно – ближе к побережью. Мимо проезжали солдаты, и в каждом избивали кого-нибудь до полусмерти. Они даже не потрудились выдумать какое-нибудь обвинение, как обычно делают – просто проверили регистрационные карточки, чтобы убедиться, что те не являются близнецами какой-нибудь важной персоны. А затем избили их и выставили на всеобщее обозрение.

Должно быть, он заметил ужас на наших лицах.

– Возможно, это послание предназначалось для вас, – сказал он прямо. – От меня не стоит ждать лживых слов утешения. Но, опять же, до нас дошли слухи и о восстании в Нью-Хобарте после того, как Совет решил закрыть город.

Я подумала об Эльзе и Нине.

– Настоящим бунтом это, конечно, не назовешь – всего лишь несколько брошенных камней, шествие и крики. Но и такое случилось впервые. Так что и это могло стать причиной, по которой Совет решил показать людям пример именно сейчас.

Я вспомнила маленькое поселение, где мы с Кипом танцевали за сараем под музыку бардов. Качалась ли и там клетка на виселице? Я вдруг слишком остро стала чувствовать собственную кровь, точно по жилам катился гравий. Мне хотелось коснуться руки Кипа, но я не могла позволить себе даже столь малое утешение. На лице Кипа отражался такой ужас, какого я никогда не видела прежде. Даже когда мы убегали от огня или боролись с волнами в рифах.