Огненная проповедь

— Они просто превосходили нас числом. И вскоре стало понятно — больше нечего защищать. Они сожгли город, заблокировали туннели, захватили главные ворота форта. Мы держали только верхние уровни. После казни пленных во дворе нас оставалось лишь девяносто человек против шести сотен. Нам бы никогда не выбраться, если бы они не щадили избранных. Никогда бы не подумал, что буду благодарен Исповеднице. — Дудочник выплюнул ее имя. — Они ведь по возможности не убивали сразу. Сперва захватывали, связывали, а потом она проверяла. Поэтому когда мы в темноте решились прорываться с боем, нас никто не попытался убить. Еще дым помог — альфы же к тому времени спалили полгорода. Думали, что мы все равно в ловушке: они не знали-то про лодки в пещерах. Так что когда мы перебрались через кратер, они перегруппировались для защиты гавани, а когда мы направились к восточной оконечности, они, вероятно, решили, что мы собираемся пуститься вплавь. — Он опять мрачно рассмеялся. — Они точно не моряки. Как только мы зашли на риф на яликах и плотах, их большие корабли не смогли к нам приблизиться. Многие из десантных судов затонули, когда попытались нас преследовать. Они не смогли поймать нас даже на наших утлых суденышках. Мы были самой жалкой флотилией на свете и никогда бы не добрались до материка, но нам знаком проход через риф, а альфы были абсолютно бессильны в темноте. И за рифом, стоя на рейде, их собственный флот оказался едва укомплектован за исключением корабля с пленными. Мы погрузились на два их корабля, прежде чем они догадались, что происходит. У остальных не хватило экипажа на борту, чтобы пуститься вдогонку. Но я склонен думать, что нас отпустили, потому что знали — тех, кого они ищут, среди нас нет.

— Как они узнали? — спросил Кип.

— Исповедница, — отозвалась я. — Уверена, она почувствовала.

— Возможно. Но она им была без надобности, альфы просто спросили.

— Поверить не могу, что вы в таких задушевных отношениях.

Дудочник проигнорировал колкость.

— Когда захватили пленных, прежде чем начали убивать, солдаты кричали на весь двор. — Он не успел продолжить, но я предвидела его слова. — Что помилуют всех, если им выдадут вас двоих.

Я почувствовала, как Кип выдохнул мне в плечо. И хотя я закрыла глаза, в темноте это не сыграло никакой роли.

               * * * * *

Очнулась я рано, удивленная, что вообще удалось заснуть. Мне не хотелось никого видеть, поэтому я расслабилась, когда не услышала ничего, кроме дыхания спящих. Но, пробравшись через влажный от росы плющ, заметила Дудочника, методично затачивающего один из клинков о скалу, возле которой сидел. Я не видела его при свете дня с тех пор, как покинула Остров. Небо едва светлело на горизонте, но уже возможно было рассмотреть его раны. Один глаз отек и едва открывался, на руке — длинный порез.

— Не так страшно, как выглядит. Зои едва ли почувствовала, — заверил он. — С глазом вообще несчастный случай. Ударился веслом, когда вытаскивали лодки из пещеры.

— Не стоит меня обманывать, — промолвила я.

Дудочник посмотрел на меня с намеком на улыбку:

— По-моему, даже пытаться не стоит. — И прикоснулся к отекшему веку. — Мы оба понимали, что я рискую, позволяя вам уйти с Острова. Когда я сообщил Ассамблее о своем поступке, некоторые открытым текстом дали понять, что об этом думают. Спасибо Саймону за фингал.

— Прости, — сказала я. — Значит, с Сопротивлением покончено?

Он пожал плечами:

— Все кончено только для меня как для лидера. Но не суть. Я продолжу борьбу, если от Сопротивления хоть что-то осталось.

— Но вот это, — я указала на рану на руке, — подарок не от соратников по Ассамблее. — Наклонившись, я смогла разглядеть неровные швы на коже.

— Да, это привет от солдата Синедриона. — Он проследил за моим взглядом. — Знаю, шов не очень. Но справедливости ради стоит заметить, что сделан он однорукой женщиной в качающейся лодке.

Я рассмеялась, а он подвинулся, освобождая мне место на плоском камне.

— Извини, мне не следовало смеяться. — Из всех людей — именно мне.

Дудочник пристально на меня посмотрел. Я смутилась от того, насколько близко оказались наши лица. Отчетливо виднелись щетинки отрастающей бороды; опустив взор, я заметила, что кожа по краям раны сморщилась у каждого стежка.

— Ты ведь не шибко выспалась? — спросил Дудочник.

— Мне не удавалось выспаться и в лучшие времена. — Помолчав, я добавила: — А остальные, те, кто спасся с тобой с Острова? Как та женщина, что тебя зашивала. Где они теперь?

— Мы разделились. Два корабля причалили не одновременно. Народ с моего корабля отправился дальше на восток. Наша сеть перегружена, если брать во внимание всех, кто успел сбежать до нападения. Если они благополучно причалили и затерялись в глубине материка, укрытия будут переполнены. Я точно не единственный островитянин, кто спал этой ночью в плохих условиях.

Ответа на следующий вопрос я боялась:

— А остальные… сколько?