Огненная сага

Толпа уже начала расходиться, когда Нок в сопровождении Канга достигла Площади Героев. Один из ее шпионов сообщил ей о том, что тут происходило.

Но слишком поздно. Огонь уже начал затухать. Связки хвороста между лесами из толстых досок гарантировали, что пламя поднимется яростной бурей. Толстые бревна не прогорели. Края и нижние части обрезанных стволов источали ярко-оранжевый свет, но на углях уже лежал белый пепел.

Столб, к которому была привязана Фелиция, все еще стоял прямо и не собирался падать. Нок взглянула на небо. С легким изменчивым бризом пришли серые облака. В течение часа должен будет пойти дождь. Тогда погаснут последние угольки.

От Фелиции осталась лишь кривая черная фигура, которая больше не имела никакого сходства с герцогиней Швертвальда. Ее ярко-рыжие волосы исчезли, от рубашки не осталось и следа. В тускло-красном свечении цепей, на которых она висела, Фелиция казалась сморщенной.

– Мы недооценили верховного священника, – тихо произнесла Нок, борясь с пламенным гневом, вызванным ее собственным легкомыслием. Ей показалось, что огонь вот-вот вырвется из нее и поглотит все на своем пути. Нок еще никогда не ощущала такой ярости и такого позора. Она должна была знать, должна была приготовиться и к такому повороту событий. Нандус явно предвидел попытку освобождения герцогини. То, что Нок в своем высокомерии не сочла верховного священника опасным противником, стоило жизни ее самой ценной союзнице. – Впредь мы должны действовать более осторожно, – сказала Нок. Голос женщины звучал спокойно. Буря испытываемых ею эмоций осталась взаперти, и никто из окружающих не заметил ее состояния.

Тем не менее Канг испуганно посмотрел на Нок. Он тоже наверняка был потрясен видом костра. Наконец он кивнул.

– Верховный священник – великий полководец и человек железной воли. Говорят, он убил тролля…

Нок знала о слухах, ходивших по городу, но сомневалась, что им можно было верить. Тролль, уже сейчас?

Если записи Тигриц были верными, Цилия была местом, где изменения всегда происходили в первую очередь. Очевидно, Человек-ворон уже появился в городе. Но его сказка была сильной, и в нее были вовлечены двое Тормено. Однако мостовой тролль… это нечто иное.

Ее взгляд все еще был прикован к обугленному телу герцогини. Слова Канга отозвались эхом внутри нее.

– Он действительно все продумал, подобно тому, как хороший военачальник планирует битву, – продолжила она мысль Канга. – Он определил время и место и ввел нас в заблуждение, из-за чего все планы по освобождению герцогини превратились в пепел. Я уверена, что Раинульф тоже что-то приготовил, чтобы спасти свою госпожу на рыбном рынке. Он не тот человек, который просто подчиняется своей судьбе. Но и ему верховный священник нанес поражение этим утром.

Нок не могла не почувствовать уважение к Нандусу Тормено. Он был по-настоящему достойным противником.

Она в последний раз посмотрела на сгоревшее тело и пробормотала тихую молитву, которая должна была благополучно привести душу герцогини Швертвальда в потусторонний мир, место, где было бы решено, возродится ли душа Фелиции или же станет единым с вечным светом.

– Верховный священник рассчитывал, что сожжение не даст увидеть ее татуировку и никто не узнает в ней герцогиню из Швертвальда, – заметила она. – В этом городе, который принес ей смерть, Фелиция навсегда останется обычной воровкой. Он убил, пожалуй, самую опасную противницу Лиги и скрыл это от всех. – Ветер донес до них запах горелой плоти. Нок отвернулась, вытащила надушенный платок из широкого рукава своего платья и отправилась в сопровождении Канга к лавкам торговцев пергаментом и книгами, которые начали выставлять свой товар под аркадой. – Он отказывается от славы своих поступков. Как необычно…

Нок подошла к столу, на котором громоздились книги в переплете из свиной кожи. Она взяла одну из них и пролистала страницы. Нок разговаривала с Кангом на их родном языке и была уверена, что никто поблизости не поймет их. Тем не менее она решила, что было бы неразумно продолжать этот разговор в общественном месте. Также она не могла понять, почему Нандус отказался от славы убийства герцогини. Было ли это из уважения к ней? Или же на то имелись менее благородные причины, которые были скрыты от Нок?

Она пролистала еще несколько книг, посмотрела на странные иллюстрации и с тоской вспомнила о родине. Как бы она хотела снова погрузиться в книги, хранимые в библиотеках Тигриц, смотреть на прекрасные картины, нарисованные на шелковой бумаге, прослеживать скрытые в них аллегории или почитать книги костей, которые были такими же старыми, как искусство письма.

– Отличный выбор, – обратился к ней продавец книг, старик с лицом, похожим на смятый пергамент. – Даже благородный верховный священник Нандус Тормено, который иногда удостаивает мою лавку своим вниманием, приобрел у меня много книг. А еще он любит покупать у меня изысканные пергаменты.