Огненное сердце вампира

— Ну вот, — разочарованно протянула Лена. — А мы думали, ты нам про портал расскажешь. Интересно же, вот, ты стоишь посреди снежного поля, а потом, раз — и уже на лазурном берегу.

— А мы тут у Юльки тусим, салатиков нарезали, выпивоном запаслись, — отнимает у подруги трубку Женька.

— Вот ты как раз больше всех резал, — смеётся Лена. — На диване валялся и курить бегал.

На мгновение захотелось туда, к ним, в суету и духоту Юлькиной квартиры. Где пахнет традиционной селёдочкой под шубой, где сверкает огнями ёлка, где смех и шутки ребят. За последние месяцы мы сдружились. Не могу точно сказать, что именно помогло нашему сближению, то ли моя свобода, ведь теперь я могла ходить вместе со всеми на дискотеки, сидеть в кафе и принимать приглашения в гости. А может, мой внешний вид расположил однокурсников ко мне. Как не крути, а люди встречают и оценивают тебя по одёжке. К хорошо одетому человеку испытывают больше уважения, нежели к чучелу в обносках, к нему прислушиваются и не питают чувство превосходства. Вы можете начать горячо спорить со мной, убеждая в обратном. Но, подумайте сами, какую книгу вам было бы приятнее держать в руках, в красивой глянцевой обложке или порванную в нескольких местах и масляным пятном? То-то же!

— Крови много теряешь? — теперь трубку перехватила Юлька. От её враждебности ко мне не осталось и следа. Теперь, она жалела меня. Скорее всего, я напоминала ей сестру.

Наш мир мне казался зыбким. Думалось, что одно моё неверно сказанное слово — и я вновь превращусь в изгоя. От того, я так ценила приобретенные отношения с однокурсниками, осознав, насколько это здорово— быть частью коллектива, когда по утрам люди спрашивают о твоих делах, делятся впечатлениями, интересуются твоим мнением, предлагают разделить радость.

— Нет, он берёт очень мало, — искренно ответила я. — Но зато, после забора, принимается откармливать, как на убой.

Первые дни, живя в доме вампира, я постоянно ожидала, что Алрик вот— вот позовёт меня и потребует крови. Приходя из института, я закрывалась в выделенной мне комнате и садилась за учебники, но строчки прыгали, желудок сжимался в страхе, а руки дрожали, как у пьяницы.

— Ты не можешь избегать меня постоянно, — сказал мне однажды Алрик, когда я, наскоро поев, решила сбежать. — Разве я чем-то тебя обидел? Как— то напугал?

И меня прорвало.

— Да укуси же ты в конце— то концов! — закричала я. — Возьми эту чёртову кровь, пока я не свихнулась!

— Так не терпится? — усмехнулся Алрик, как ни в чём ни бывало подавая мне чашку с чаем. — Я жду, когда ты прекратишь меня бояться. Мне не нужен твой адреналин, Крыся.

— Этого не произойдёт никогда, как ты не понимаешь? С самого раннего детства меня пугали вампирами. И отец, и бабка говорили мне, что если я буду плохо себя вести, то меня отдадут на съедение кровососу.

— И ты старалась быть заинькой— паинькой. Но, к сожалению, жизнь весьма несправедлива, и ты попала ко мне.

Алрик засмеялся, поднёс мою руку к своим губам, легонько куснул за кончик большого пальца.

— Слушай, глупая девчонка, — сказал он, и золотые искорки в его глазах весело сверкнули. — Я возьму твою кровь прямо сейчас, если это тебя избавит от страха. И давай договоримся, что теперь ты живёшь здесь. Именно живёшь, Кристина, а не существуешь. А это значит, что ты можешь приводить сюда своих друзей, ходить в гости сама и разговаривать со мной, когда мы сидим за столом.

То, чего я так боялась, на поверку оказалось вовсе не страшным. Так же берут кровь в поликлиниках на анализ, только вампирский шприц оказался больше, а игла тоньше.

— Значит, тебе повезло с вампиром, — вздохнула Юлька. — Не все так заботятся о своих источниках. И это здорово, Крысь, что Хальвар позволил тебе продолжать обучение.

Я чувствовала, что Юлька до конца не верит мне, считая моё счастье временным. И чего уж там кривить душой? Я и сама так считала, хотя и гнала эти мысли.

— Хорош о грустном! — завопила Дашка, отнимая трубку. — Давайте поздравим нашу Крыську с Новым годом!

— С Но— вым го— дом! С но— вым го— дом! — раздался мне прямо в ухо дружный хор голосов.

И радостно, и светло и печально стало на душе. Как же я раньше жила без них, этих весёлых ребят? Как могла проводить новогодние праздники в компании отца? Да и, если уж быть откровенной, то и праздников у меня не было. Была нудная, беспросветная чреда дней за учебниками, завтраки, обеды и ужины в молчании, напротив родителя, приходы бабки, как всегда недовольной моим присутствием, и ожидание окончания каникул. Нужно ли говорить, что никакой ёлки, а уж тем более, подарков под ней — просто не было. Праздники отец считал глупостью, подарки — неоправданной тратой денежных средств, а приход гостей — внедрением в личное пространство и угрозой устоявшемуся порядку.

Повесив трубку, я вышла из дома. Далерская ночь никогда не бывает тихой. Она, наполненная стрекотом цикад, громким пением сверчков, вскриками ночных птиц, воем шакалов и рокотом моря, дышит, говорит, живёт.