Огненные острова (ЛП)

Я вспомнил рассказы Рагнара, в которых речь шла о том, что некоторые северяне во время боя впадали в ярость. И что им было сложно сбросить с себя эту ярость после сражения.

Движение рядом со мной прервало мои мысли: это пленник, пошатываясь, пытался убежать в темноту. Я поднял свой меч, но Варош опередил меня, ударив его по шее древком арбалета.

— Ты останешься здесь, — объяснил он ему, в то время как пленник снова упал в грязь и остался неподвижно лежать.

Это Деркин кричал и мучился под пилой Девона, а не я.

Я отделался глубоким порезом сбоку живота, двумя сломанными пальцами и растянутым запястьем. Деркин лишился левого глаза, и чудовище раздробило ему левое колено. Здесь не помогли бы никакие медицинские навыки, Деркин тоже это знал, когда отважно подносил ко рту бутылку с ромом и пил. Боги были к нему благосклонны, он почувствовал только первые, нанесённые пилой раны, прежде чем потерял сознание.

Возможно, Зокора могла бы помочь, её целительные навыки были просто поразительными, но она и Варош были нужны в другом месте. Для всех, кто разбирался во врачевании было достаточно работы.

Что касается Зокоры, то она уже ждала нас на «Снежной Птице», поскольку нашла на вражеском корабле всего трёх противников, и двое из них умерло ещё во сне.

— Количество погибших с нашей стороны было на удивление маленьким, — сообщил чуть позже истощённый штаб-лейтенант, мрачно глядящей на него Эльгате. Даже сейчас море в гавани было неспокойным, и фонарь дико раскачивался над нашими головами. Но мне было всё равно, слишком уж я устал, чтобы чувствовать морскую болезнь. Я лишь сидел за столом и держал в здоровой руке керамический кувшин с самогонкой, которой наполнил кубок, и был рад тому, что кошмар закончился. Слева, устало прислонившись ко мне, сидела Серафина. Не считая синяков и скверного пореза на бедре, она не была ранена. Ангус сидел с другого стороны стола и обоими руками держался за голову. Его челюсть оказалась твёрже моей руки, сам он получил всего лишь несколько кровавых царапин. Воспоминания от том, как он впал в ярость, отсутствовали. — Пятеро погибших, ещё трое умрут, насчёт одного пока неизвестно. Почти два десятка раненых, двое из них… Даже если они поправятся, они больше не смогут выйти в море. Деркин потерял ногу и левый глаз.

— А вы, штаб-лейтенант? — спросила Эльгата. Менделл потянулся к своей голове, где свежая повязка прикрывала то место, где раньше было ухо.

— У меня ещё есть другое ухо, — сказал он. — Я даже не знаю, как это случилось, внезапно его просто не стало.

Эльгата мгновение молча смотрела на него, затем кивнула.

— А что с врагом?

— Мы ещё не закончили считать, но их было больше ста сорока человек. Если бы мы не застали их врасплох во время сна, то результат был бы непредсказуемым, они все были лихими парнями. — Он благоговейно покачал головой. — Если когда-нибудь меня застанут врасплох во время сна, я надеюсь, что смогу продать свою шкуру так же дорого, как они. — Он прочистил горло. — Мы также нашли контрабандистов. Их было больше пятидесяти. Они лежат в братской могиле недалеко от усадьбы.

Среди умерших также есть женщины и дети.

Лицо Эльгаты ожесточилось — единственная эмоция, которую она показала. Она перевела взгляд с Менделла на плоский ящик, который Деркин сумел спасти из усадьбы. — Говорите, это судовой журнал и последний приказ врага?

Рядом со мной встрепенулась Серафина.

— Да. Кажется, это ящик капитана, — сообщила она. — Мы смогли их прочитать, приказ и журнал написаны на имперском языке.

— В ящике были не только журнал и приказ, — хрипло сказал Менделл. Он открыл сундук, достал из него аккуратно изготовленный кинжал и положил перед нами на стол. Это был офицерский кинжал, по форме, типу и работе очень похожий на те, что носили Эльгата и Менделл. Инкрустированные золотом и слоновой костью знаки различия на ножнах кинжала были такими же, как на левом рукаве Эльгаты.

— Во имя Сольтара! — выдохнула она. — С каким же это врагом мы имеем дело?

Позади нас дверь каюты отворилась, и вошла Зокора, с таким же бесстрастным лицом, как в самом начале, когда я с ней познакомился. Позади неё ступал Варош, по нему было видно, как сильно он устал. Закрыв за собой дверь, он обессиленно прислонился к ней. Оба пришли прямо из лазарета, и мне казалось, что я чувствую исходящий от них запах крови.

Хотя он настаивал на том, что всё в порядке, я беспокоился за Вароша. Я ещё никогда не видел его раньше таким бледным.

— Ты серьёзно об этом спрашиваешь? — осведомилась Зокора, поддерживая Вароша, когда тот оттолкнулся от двери и словно старик поплёлся к следующему стулу.

— У вас хороший слух, эльф, — заметила Эльгата.

— А у тебя громкий голос, — ответила она. — Я не понимаю вопроса. Ведь враг уже показал своё лицо.

— В самом деле? — спросила Эльгата. — Тогда ответе нам, если вы уже знаете ответ.

— Да, я его знаю, — промолвила Зокора, и на этот раз на её губах заиграла недобрая улыбка. — Даже если ты смотришь в тёмное зеркало, всё равно видишь только себя.